Черновик

Все-таки не удержусь и выложу кусочек на ваш суд. Не могу понять, что с ним не так, но перечитывать пока не хочу. Сначала всю главу закончу, а там уж посмотрю. Если не впадлу, высказывайтесь. Интресно, зайдет ли кому-нибудь такое начало.

Начнем с того, что я никогда не верила ни в Тени, ни в лейров, ни в прочую мистическую чушь. Рациональность и материализм – вот чем я в себе всегда гордилась. Но моя мать совсем из другого теста. Сколько помню, она с ума сходила от всех этих историй о великих Орденах и таинственном могуществе, которое они олицетворяли, а потому почти не удивилась, когда ей пришло в голову навестить палатку местной гадалки.

– И все-таки не понимаю, зачем мы здесь, – сказала я, мрачно разглядывая причудливый красно-белый клапан входа. Неподалеку прогрохотала магнитка, подняв ветер. Под ложечкой засосало. Не склонная придавать большое значение предчувствиям, я тем не менее засомневалась: а стоит ли идти на поводу?

Моя мама не ответила. Она вообще редко реагировала, когда не считала это нужным. Просто стояла рядом и рассеянно изучала искусно высеченную табличку из темной бронзы. На табличке значилось:

Госпожа Малбинди

персональный проводник в мир тонких материй

гадалка, натуропат, целительница

на прием записываться заранее

– Ты осознаешь, как глупо это все?

Мать покосилась на меня и раздраженно вздохнула.

– Кида, не ной, – сказала она. – Просто сделай все, что попросит от тебя эта леди. Ничего критичного, верно?

– Как сказать, – пробормотала я и, собравшись духом, переступила злосчастный порог.

Внутри оказалось довольно просторно, темно и пахло как-то странно. Совсем не тем холодным воздухом, пропущенным через сотни фильтров, но старым, законсервированным, как в капсуле времени. И пыльным. Настолько, что я не выдержала и чихнула. Вдоль округлых стен палатки шли полки, заставленные странными вещицами. Их назначение было для меня неведомым, а потому в описании с подробностями едва ли есть смысл. Скажу лишь, что там было полно выскобленных и выбеленных черепов, как человеческих, так и принадлежащих разумникам прочих рас. Несколько ритуальных кинжалов, вырезанных из дерева, что необычно. Плетеные обереги и талисманы на подставках, вазы с засушенными травами и проча мелочь, определению не поддающаяся. Между всем этим располагались небольшие сферы, напоминавшие хрустальные, только излучавшие свой таинственный зеленовато-желтый свет, отчего палатка приобретала ту самую мистическую атмосферу, какую и принято ожидать от гадательных лавок – искусно декорированная сценка для простаков.

Я чихнула снова.

– Будь здорова, моя дорогая.

Я вздрогнула. Прищурилась и вгляделась в полумрак, царивший в дальнем гулу палатки. Там за столом, накрытом черной тканью, кто-то сидел.

– Простите.

– Не нужно извинений, деточка, – раздалось из сумрака. – Просто проходи. Проходи и устраивайся. Сделай приятное своей доброй матери.

Я оглянулась через плечо. Мама стояла в двух шагах позади и на ее бледном и изборожденном преждевременными морщинами лице читалось полнейшее потрясение. Судя по всему, к такому она готова не была. Что странно, ведь все уши прожужжала желанием затащить меня сюда.

– Так вы и есть госпожа Малбинди? – Я снова заглянула в полумрак, надеясь получше разглядеть даму, занимавшую высокое кресло.

Та рассмеялась. Тихо и сухо, словно ветерок, пробежавшийся по голым скалам.

– Да проходи же, не бойся! К чему тянуть время? В конце концов мы все знаем, зачем ты здесь.

Болезненный тычок в спину заставил меня дернуться вперед. Я снова оглянулась. Стальной блеск в глазах матери не предвещал ничего хорошего, так что пришлось уступить. Вдруг ощутив, как взмокли ладони, я быстро вытерла их о штанины и приблизилась к столу.

– Садись, пожалуйста, – пропела гадалка, указав бледной, унизанной браслетами рукой на свободный стул. – Выпьешь чего-нибудь?

Осторожно опустившись на жесткое пластиковое сидение, я пожала плечами. Отказываться было невежливо, но и спокойно принимать все, что выдаст мне незнакомка с сомнительной репутацией, я тоже не собиралась. Кроме того, мне наконец выпала возможность как следует рассмотреть хозяйку палатки, и я не хотела ее упускать.

– На ваше усмотрение, пожалуйста.

– Что ж, ты скромна. Это не может не радовать. – Госпожа Малбинди подалась вперед и потянулась за фарфоровым чайничком, в компании нескольких чашек, тихонько дымящихся на краю стола. Ее лицо выплыло из мрака. Ничем не примечательный образ женщины, успевшей повидать всякого на своем веку. Только в глубине серых глаз таилось что-то особенное. Впрочем, поначалу даже оно не впечатлило. Как и весь антураж. – Это корень гоби. Дабы урезонить бурю и подготовить дух.

Я пронаблюдала, как полная ароматного напитка чашка подползла ближе к краю, и не удержалась:

– Подготовить к чему?

Позади послышалось недовольное шипение матери. Госпожа Малбинди же лишь усмехнулась и бросила короткий взгляд в сторону.

Я поначалу не сообразила, что это означало, но, проследив за направлением взгляда гадалки, поняла, что, помимо нас троих, в палатке находился некто четвертый. Неподвижный, будто статуя, разбитый на лоскуты тенями и оттого незаметный среди всей этой колдовской параферналии.

– А это кто? – с ходу брякнула я.

У матери едва припадок не случился. Быстро прошуршав юбками, она ткнула меня в плечо:

– Кида! Как ты себя ведешь!

– Не стоит так волноваться, госпожа Мирр, – поспешила вмешаться гадалка. – Проявителям полагается задавать вопросы. Иначе они были бы плохими проявителями. А у меня предчувствие, что ваша девочка достаточно талантлива, чтобы ваш визит сюда не стал бесполезным.

Признаюсь, я не совсем поняла, что именно она имела в виду, но мою мать слова Малбинди угомонили. Она даже извиниться изволила, что с ее-то характером сродни чуду.

– Это Тиха с борта «Суровой Джагавы», – представила свою гостью гадалка. – Тиха проявитель, как ты, я полагаю, догадалась.

Стало ясно, что разумница не принадлежала к человеческой расе. Более того, она не походила не на одного из выходцев известных мне планет. Кожа блестящая, гладкая, того же оттенка, как и ткань, покрывавшая стол, но настолько насыщенная, что в неверном свете ламп отливала лиловым. Глаза большие, слегка раскосые, с невероятно яркой зеленой радужкой. На переносице, нижней губе и на нижних веках одинаковые метки охряного цвета. И все это в обрамлении кроваво-алой накидки и капюшона.

– Вы ведьма? – рискнула спросить я напрямую.

Та усмехнулась, но вяло, как будто уже тем, что признавала мое существование делала большое одолжение.

– А ты не привыкла утруждать себя вежливостью, так, милочка?