Настоящий перевертыш от Andrey Gann

Сегодня прочитал рассказ «Пеплопад» от автора Andrey Gann  и поймал то редкое ощущение, когда рассказ меняет своё лицо прямо у вас в руках. Сначала он встречает читателя атмосферой почти камерной сцены — «Бутылка бренди, хьюмидор и курительный набор занимали центр стола». Всё выглядит как обстоятельный разговор двух давно знакомых людей за сигарами и дорогим алкоголем. Речь течёт неторопливо, со вкусом.

Но в диалоге начинают мелькать фразы, которые работают как крошечные сбои в декорации: «Не сразу вспомнил своё имя», «Подобных протоколов у нас нет и никогда не было», «Двадцать галлонов воды». Они звучат так, будто в привычный мир попадают инородные кристаллы, и сначала не понимаешь, что именно в них тревожит.

Как будто за вежливыми улыбками и привычной ритуальностью сделки прячется нечто холодное и беспощадное. Постепенно уют уступает место странному холодку. Агент и гость говорят о вещах, которые одновременно реальны и невозможны, о событиях, в которые нельзя «войти»… но здесь это делают. С каждой репликой нарастают ощущения смещения реальности.

Скажу по секрету, что я прочитал этот рассказ 3 раза. Каждый раз выходя на новый из «витков» интерпретации. Сначала воспринял его как соц. фантастику о постап мире. Потом — как разговор не людей, а цифровых аватаров в виртуальной среде. В конце концов даже промелькнула мысль и я попытался увидеть в агенте фигуру искусителя, современного аналога дьявола, который торгует не душами, а воспоминаниями и идентичностью. И в этом многоходовом смещении смысла и есть суть перевёртыша. Браво, автор!!!! Браво, Andrey Gann!!!!

Название «Пеплопад» становится ключом к ощущению от прочитанного — не просто картинкой с пеплом, а символом тихого, но неотвратимого осыпания всего живого в прах. Это рассказ, который лучше читать без аннотаций и спойлеров, потому что в нём ценен сам процесс — от первого глотка «бренди» до последней, уже совсем иной, тени на столе.

Единственное, что, на мой взгляд, можно было бы усилить — это чуть раньше дать намёк на «сдвиг реальности», чтобы внимательный читатель начал тревожиться ещё до середины, а потом, в момент переворота, получил более мощный эффект узнавания.