Демон

Всё познаётся в сравнении. Хорошее сравнивают с дурным. Свет отталкивается от тьмы. Добро противопоставлено злу.

Герою требуется антигерой. Контраст усиливает воздействие на искушённого читателя, которого трудно чем-то удивить.

Когда я начинал свою трилогию, у меня таких мыслей не было. Они пришли потом. Но возможно подсознательно я действовал в этом направлении. Мне нужен был персонаж, которому я бы мог вручить тёмные мысли человека. Не те, которыми услаждал себя "подпольный человек" (пропади весь мир, а чтобы мне чай пить). Нет, озвучки требовали мятежные мысли Ницше. Идея сверхчеловека не умерла. Она по-прежнему незримо витает в воздухе, и находит своих последователей. Есть такой и в моей трилогии.

Демон появляется в книге, как "правая рука" Хозяина. Он правит от его имени. Все обитатели Замка боятся его и повинуются его приказам. Все, кроме одного. Только Мессия осмеливается бросать ему вызов, впрочем, безуспешно.

Демон в Замке чувствует себя реальной силой. Он сумел стать незаменимым для Хозяина, что дало ему большие привилегии. Во второй же книге он сам становится (становит себя) хозяином Замка, именует себя графом Редмонтом.

Демон не случайно получил своё прозвище, которое заменило ему имя. Оно полностью соответствует его сути. У него нет сомнений, душевных колебаний. Он стремится к власти. Он верит только в силу. Он видит в себе сверхчеловека, который может диктовать свою волю другим.

Демон - одинокий волк. Он замкнут, неразговорчив, весь в себе. Но даже такому человеку иногда хочется выговориться. Демон раскрывает свою тёмную душу в разговорах с Артуром. При первом таком разговоре на лодке в океане, он говорит о своём прошлом "проекте", который привёл его сначала в тюрьму, а затем в дом сумасшедших.

– Ты считаешь меня преступником? Да, я преступник. Я преступил земной закон. Но так поступает любой сильный человек. И если у него получается совершить задуманное, его назовут великим. Моё преступление в том, что у меня не получилось.

Он угрюмо замолчал, но потом продолжил:

– У меня была великая идея. Мне не нравилось – как живут люди, чем они живут. Человеческий мир погряз в грехе. Но грех этот не тот, о котором твердят святоши. Этот грех страшнее. Главный человеческий грех – немощь. В погоне за счастьем, человек прогибается под власть, с их законами, под святош, с их заповедями, под мир физический и духовный, окружающий его. Человек становится рабом обстоятельств. Рабство я считаю самым презренным грехом. Этот грех я хотел искупить своим подвигом. Я не мог в одиночку изменить земной мир. Я решил построить свой мир – подземный. Где будут мои законы, где будет моя вера – ну разве не великий проект?

Во второй книге он говорит уже о своём новом плане:

– Этот мир будет моим, – твёрдым голосом сказал Демон. – Я завоюю его весь. Я уничтожу все границы и создам единую человеческую нацию. Да я буду тираном, я буду жесток. Но я буду благодетелем человечества. В единой империи прекратятся войны. Все будут подчиняться единым законам, и говорить на одном языке. Начнётся новая история человечества. Пусть сегодня погибнут тысячи, завтра миллионы будут славить меня и наслаждаться вечным миром.

– Вы решили, что у вас есть на это право?

– «Тварь ли я дрожащая или право имею» – ты об этом? Ты меня с Раскольниковым не путай. Кто таким вопросом задаётся, тот уже «тварь дрожащая». Право не имеют, право берут. И всё, что создано в этом мире, создано теми, кто взял себе право. Вильгельм Завоеватель не спрашивал – есть ли у него право на британский престол? Он пошёл и взял его.

Демон любит войну. Ещё в первой книге он рассказывает Артуру свой сон о "ждущих войну". Он и сам такой - ждущий войны. Война для него - способ существования. Вот что он говорит во второй книге об этом:

– Война – хорошее занятие для мужчин, – сказал Демон. – Как там этот философ писал? «То, что нас не убивает, делает нас сильнее».

– Но война убивает!

– Ну, не всех... Кому-то и повезёт... Вот они и будут сильнее... Без войны мужчины быстро мельчают... Человеческий мир окрашен всего в два цвета – красный и серый – цвет крови и цвет пыли. Мне ближе цвет крови... Первый закон Вселенной – власть силы. Нам говорят, существуют добро и зло. Нет, существуют лишь сила и слабость. Только слабые говорят о добре и зле, о добродетели и грехе. Только слабые ищут справедливости. Сильный смеётся над этим, ему не нужно это, чтобы оправдать своё существование, он не нуждается в оправдании – это забота слабых.

Эти мысли витают в воздухе. Примерно то же самое говорит чеченец в фильме Балабанова "Война".

Демон не тривиальный злодей. У него продуманная, выношенная философия, окрашенная ярким индивидуализмом безверия. Перефразируя Достоевского: если Бога нет, значит, есть Демон. В душе его нет огня веры - ни в Бога, ни в человека. Он верит только в себя.

Вот, что он говорит о самом светлом и радостном, что может быть в жизни:

– Любофь! – с презрительной издёвкой произнёс Демон. – Сколько игрушек придумали себе люди. А за всеми напыщенными словами стоит самый голый, животный эгоизм... «Мне хорошо с тобой, и поэтому я тебя люблю» – эта простая мысль открывает обман любви. Нарядный обман, упакованный в красивую обёртку стихов и романов, картин и романсов. А в основе простой эгоизм. «Я люблю тебя, потому что мне с тобой хорошо». Это ведь, если перевести на простейший язык, если сократить все ненужные члены уравнения, означает только одно: «я люблю себя». Даже банальный секс честней, чем эта ваша придуманная «Любовь». Там хоть всё по-честному: ты мне, я тебе. Там без обмана.

В мире, где нет любви, нет веры, нет разделения добра и зла, пропадает интерес к человеку. Он становится жалким животным, возомнившем о себе невесть что.

– А может и не надо его… Человечества… – Демон перевёл взгляд на Артура и прищурился. – Люди выдумывают себя. Выдумывают свою жизнь. Выдумывают свои смыслы, надежды, убеждения, веры... Нет! – он махнул рукой. – Это я слишком хорошо о них говорю. Они берут уже выдуманное до них, им трудно даже что-то придумать своё... Они живут придуманным... И, если придумано хорошо, они проживут счастливую жизнь. Это всё, что им нужно!

– Ну, это понятно, – пожал плечами Артур.

– Вот именно!.. – Демон нахмурился. – Они слишком понятные... Кажется, возьми отвёртку, открути пару винтиков и увидишь внутри в общем-то несложный часовой механизм.

– Они умеют любить, – сказал Артур.

Демон посмотрел на Артура в упор, поджал губы и усмехнулся.

– Они не умеют любить, – убеждённо и зло сказал он. – Не за что-то, а вопреки всему... Спроси их: каким должен быть ваш возлюбленный? Они перечислят десяток условий: сильный, красивый, богатый... Их любовь – базарный торг. Кто предложит большую сумму, тому она и будет продана... Они любят для себя, они любят себя.

– Вам не повезло, – сказал Артур. – У вас не было в жизни любви.

Демон ничего не ответил на это, только усмехнулся, поднялся из-за стола и вышел из дома.

Мне не хотелось создавать образ Демона однобоким, рисовать его одной краской. В нём есть то, за что его можно уважать. Сила характера, железная воля, стойкость к невзгодам. Даже брошенный в тюрьму, он сохраняет оптимизм и надежду.

Артур искренне пытается понять этого человека. Ему нравится его сила, твёрдость характера, уверенность в себе, упорство в достижении целей. Эти качества отмечают в Демоне и другие. Так Никто объясняет - почему он примкнул к Демону?

– Он сильный... Так много на свете слабых людей, что любая сила вызывает удивление и уважение... Он не лицемер. Всё, что он делает, делают все сильные мира сего. Просто все это делают тайно, а он не скрывается. Все хотят власти, но объясняют свои поступки другими, более благовидными мотивами.

Артур пытается найти в душе Демона светлые стороны. Но, если они и остались где-то в глубине его души, то погребены под такими завалами ненависти и презрения к человечеству, что найти их трудней, чем жемчужину в навозной куче.

– Каждый занят своим делом, - сказал Демон. - Монах постится, убийца убивает. И нет среди них правых и неправых. Зачем монах, если нет убийцы; зачем свет, если нет тьмы? Это, как звенья одной цепи, – ни одно нельзя вырвать. Это, как камни в глухой стене, – ни один не лишний. Каждый камень хорош на своём месте.

– Но зачем же быть тьмой, если можно быть светом? – невольно вырвалось у Артура.

Демон несколько секунд смотрел на него, как будто пытаясь понять, – о чём его спрашивают? Потом усмехнулся и ответил спокойно, но твёрдо:

– Тьма древнее света. Она существовала до того, как Бог сказал: да будет Свет.

Вот таким я увидел Демона, которого можно осуждать, но при этом он остаётся интересным и неоднозначным человеком. Я бы даже сказал: чертовски привлекательным. :-) Он обладает "отрицательным обаянием", которое обожают играть актёры.

Всем мира!