Долги классикам: расплата за тайну

Рецензия на рассказ Стекловой Анастасии "Чёрные грачи"

источник

Вдумчивый тихий слушатель в сокровенной беседе ценится больше говорливого и всезнающего собеседника. Так и в литературе, одни произведения похожи на клетку со смотровой вышкой автора, а вторые — подвижная и атмосферная проекция, позволяющая читателю отказаться от этой доминанты. Такими показался и рассказ "Чёрные грачи".

Образ грача по накатанной сразу отсылает к картине А.Саврасова, пьесе А.И.Островского "Таланты и поклонники", главному роману М.А. Булгакова и повести И.С.Тургенева "Записки охотника". Элегантные грачи среди птиц и даже животных считаются интеллектуалами, отличными коммуникаторами и затейниками. Они любят играть, всеядны и верны своей паре на протяжении всей жизни.

Окрас и норов птиц, их хрипящий, слегка бархатистый клёклот тембра, как зов из глубины, где прячется тайна. Вынесенные в заглавие пернатые, которых иногда путают с воронами (устаревшее название птицы - гайворон), предвестники событий, которые не вписываются в трафарет обыденности. Чёрный цвет оперения — завораживающий аккорд декаданса и трагизма, свобода от иллюзий цветного мира и намёк на акцент подсознательного уровня канвы сюжета.

По контрасту с названием, символизирующим темные стороны жизни, рассказ начинается с говорящей детали горящей свечи. За круглым столом, почти как рыцари короля Артура, сидят поклонники литературы. Разнобойный по возрасту и склонностям круг людей, любящих искусство слова. Встречи клуба "Вечера" два раза в месяц сводят их в удалённом уголке Тулы. Там они по очереди, почти как первоклассники на утреннике, читают тексты рассказов и повестей и обсуждают. Потом обсуждение продолжается онлайн — у группы свой канал в Телеге.

Завязка, как и предполагалось из названия, связана с внутренними сторонами жизни, теми, которыми правит тёмная Лилит Луны. Излюбленное слово "атмосферность", свидетельствующее о наполненности тропов и образов живой эмоцией, просится отбивкой мастерства автора после чтения первых абзацев. Читатель попадает в перфоманс тайны, но в выборе путей её разгадывания он свободен. Автор не даёт никаких явных указаний и резолюций на тему финала и кульминации. Интрига держит внимание читателя, делая его одновременно настороженным и раскрепощенным. Так рождается сотворчество.

Ответвляясь от главной сюжетной линии и конфликта, текст косвенно касается вопроса тёмной стороны литературы. Внешняя феерия и парад успехов, отряды экзальтированных фанатов до и после смерти гениев, оглушительные аплодисменты и признание — это светлая сторона искусства. Изнанка же и то, что стоит за признанием, и как за это платит читатель и автор, скрыта в развитии событий. Это только кажется, что прочитанное произведение, которое доставило минуты и часы приятных переживаний, заканчивает своё воздействие после того, как закроется последняя страница. Влияние художественных образов подспудно, долгоиграюще и зачастую — фатально. Эти невидимые вожжи из прошлого своенравно и убедительно властвуют в той части сознания, которая не часто становится областью общедоступных истин.

За любое удовольствие рано или поздно нужно платить. И о том, что это так — побочный сюжет рассказа о требовательности искусства к своим солдатам. Ведущая тема, которую дополняет эта линия — проблема незыблемости личного пространства человека. Попытка слегка навязчивого, иногда граничащего с ласковой агрессией проникновения в чужой ментальный мир, чревата необратимыми последствиями. Именно это и происходит в рассказе, где коммуникабельная, жизнелюбивая и любопытная героиня Рита, испытавшая в школе на себе опыт неприятия среды, примечает на литературных вечерах свой антипод. В попытках разгадать её тайну она не всегда отдает себе отчёт, что ей движет: банальное женское любопытство, желание проявить участие в жизни одинокой сверстницы или кармическая предопределённость, выросшая из увлечения поэзией декаданса и постоянного цитирования поэмы С.Есенина "Чёрный человек".

В финале складывается впечатление, что именно литература стала тем драйвером, который привел к неожиданному финалу, на который вряд ли рассчитывала Рита, олицетворение яркого света в тёмной стороне подсознательных процессов, которые оказались сильнее. Созданный образ девушки с аватором, заменившим ей имя — Грач, как контуры лиц на фотографической бумаге в тёмной комнате лаборатории, проявляется медленно завораживающим вайбом недосказанности. И здесь автору удаётся удерживать внимание с помощью приема постепенного нагнетания тревожной атмосферы.

В рассказе много отсылок к классике. Это и Булгаков, и Эдгар По, и Есенин с выбивающимся из этого списка Харуки Мураками. Мистическая тема постепенно вытесняет главную героиню из привычного ей мира в сторону тёмного неприглядного и загадочного существования подруги по требованию. Развязка настолько неожиданна, насколько может позволить жанровый формат рассказа. Хотя потом, при реверсе к началу, осознается и то, что автор разбросал по тексту такой поворот событий мелкими, но значимыми деталями: доминантой чёрного, портретным описанием загадочной спутницы, особенностями её психотипа. Но обозначенная ранее атмосферность вовлекает при чтении не к разгадке тайны, а к следованию по маршруту сюжетных событий, представленных ярко, убедительно и очень реалистично.

Иногда произведение ценится не за фактурность слога, не за выверенность образов, а за то чувство, которое остаётся после прощания с героями. Стоя на высокой скале, где мир кончается во времени, бросаешь камень вниз и смотришь на него, как на себя. Нечто подобное, отдаленно напоминающее не катарсис, а больше какое-то неудобное и стыдное замирание, испытываешь в финале. Как-будто героиня, которая отравилась чужой тайной — ты сам, превращаясь в тихого, вдумчивого и благодарного читателя.