Красота - в глазах любящего?

Жениться он решил не потому, что остепенился или устал, или пора настала; семейство он мог завести давным-давно. Надо сказать, тянул Сергей Григорьевич с женитьбой не из подколесинского недоверия к брачной жизни и не из любви к гусарству (немыслимое дело для той поры – он избегал романов с замужними дамами, считая адюльтер бесчестием). Нет, он и раньше предпринимал попытки наладить личную жизнь, но как-то получалось, что избранницы его были незнатны и небогаты, а бесприданная сноха категорически не устраивала кавалерственную даму двора, статс-даму и гофмейстерину трёх российских императриц, первую даму империи Александру Николаевну Волконскую. Особа резкая, она держала под башмаком трех сыновей-генералов, замужнюю дочь, а также мужа, губернатора и генерала, отличавшегося, как его младший сын, нравом мягким, чувствительным. Первую симпатию 18-летнего князя хитрым маневром отбил соперник, и порадоваться бы, что девушке повезло, да вот только брак оказался категорически неудачным. Серж страдал, однако вскоре влюбился снова, и вот тут вмешалась кавалерственная гофмейстерина. Александра Николаевна расстроила две помолвки младшего сына. Четвертую кандидатку отвадить не удалось по причине неюного возраста дитяти и пребывания оного на Юге, вдали от родни. Из всей семьи на свадьбу приехал единственно брат Николай; надо сказать Волконским было, чем чиниться: будучи людьми далеко небедными, они принадлежали к высшей аристократии страны. Волконский мог выбрать княжну из богатейших семей, как и его братья, однако остановился на девушке без титула, без приданого, пышной родословной и далеко не красавице. Но была она резва и мила, и что-то разглядел князь Сергей в этой барышне – и все-таки многого не угадал.

Юная - на момент сватовства ей исполнилось восемнадцать лет. В свое время Густав Олизар, поэт и польский граф, нашел Машеньку «малоинтересным подростком», а через пару лет влюбился без памяти. Оставаясь по-прежнему «смуглой девой Ганга», она похорошела, мужчины стали находить Марию привлекательной особой. Тот же Олизар описывал ее как «стройную красавицу, смуглый цвет лица которой находил оправдание в чёрных кудрях густых волос и пронизывающих, полных огня очах». Однако поэт Туманский видел иное: «дурная собой» Мария привлекала «остротою разговоров и нежностью обращения». Другой поэт, Веневитинов, отозвался о молодой Волконской так:

«Она нехороша собой, но глаза ее чрезвычайно много выражают».

Извечное: красота - в глазах любящего.

Правнучка Ломоносова, двоюродная правнучка Потемкина-Таврического (как причудливо тасует колоду судьба), Мария унаследовала от авантюрных предков характер взрывной и упрямый. Кто отказал польскому графу – отец или дочь, - доподлинно неизвестно, но безутешный Густав Олизар удалился в поместье и оплакивал отвергнутую любовь так горестно, что в нем пробудился певческий дар, а в двух поэтах – Пушкине и Мицкевиче – сострадание. Оба разразились эпитафией почившей в бозе любви, Александр Сергеевич выразил надежду, что в будущем племена славян соединятся «единою и дружною семьей», ибо категорический отказ генерала был вызван практически расистскими причинами: его не устраивал поляк в качестве близкого родственника.

«Различие наших религий, способов понимать взаимные наши обязанности, — сказать ли вам наконец? — различие национальностей наших, — всё это ставит непроходимую преграду меж нами», - из письма Н.Н. Раевского Олизару.

Надо отметить, помимо национальных особенностей имелся у поляка и другой дефект: был он разведенцем с двумя детьми. Пылкий и влюбчивый, восемнадцатилетний граф женился на столь же юной француженке, которая через четыре года бросила его и ускакала к другому мужчине. На это обстоятельство указала уже Мария в письме незадачливому жениху:

«Но подумали ли Вы сами, дорогой граф, о том положении, котором находитесь? Отец двух детей, разведенный муж, на что у нас смотрят совсем не так, как в Польше…»

Судя по всему, под «различием религий» и «способами понимать «взаимные обязанности» генерал имел в виду образ жизни юной четы и ту легкость, с которой польские паны создавали и разрушали семьи, что было непонятно консервативному российскому обществу. Современник, например, оставил ехидные наблюдения за бытом разведенных Собаньских, когда у Каролины Адамовны за одним столом сидели и бывший муж, и нынешний любовник…

Через несколько лет польский граф, страдающий по Амире (так он называл в стихах Марию Волконскую), посватался к ее сестре. Возможно, как известный герой Толстого, он больше привязался к семье невесты, нежели к девушке. Раевский, обжегшись на молоке – два его зятя угодили под следствие по делу декабристов и находились в ссылке, – больше не дул на воду. Какой мелочью, вероятно, теперь ему виделись и скоропалительная свадьба польского мальчишки, и его развод, - даже национальность, тем более что смешанных браков за время сожительства Царства Польского и Российской Империи случилось уже немало, и большинство из них оказались куда успешнее, чем тот, который выпал на долю его средней дочери. Однако Олизару все же не удалось стать зятем Раевского. Генерал согласился, но отказала девушка - напрочь. 

Бог знает, имелось у отца какое-то чутье. Как поляка ни корми, все в лес смотрит. Счастливо избежав наказания в декабристскую чистку, Густав не утерпел и ввязался в польскую заварушку в 1830 году. Время было такое… Сослали его недалеко, в Курск.

И все-таки – отдать дочь старику заговорщику?

Насколько стар был генерал Волконский - author.today/reader/478594/4502846