Кутерьма...

- Та без спросу у месцевих господарей? – Подхватил бочкообразный толстяк, поигрывая мясницким топором и накручивая на палец длинный, засаленный черный ус.

- Коли вы согреться у огня хотите, то к костру подсаживайтесь, только скотину свою водой поите ниже по ручью, здесь мелко очень и тина у бережка. – Не оборачиваясь на голос, вольный ватажник продолжал обтирать пучками сухой травы атласные бока своего красавца-коня, стоя спиной к заезжим селянам.

- Архи любичанам не браты, чтобы за одним костром вместе собираться. – Борода быстро вернулся к возу и принялся суетливо рыться в сене. - Ты отдай-ка человече нам по добру да по здорову своего меринка, и топай далее пехом с нашей земельки куда подальше, целее так будешь, архов у нас в Любице уже давно не привечают. 

- Балуй, а ведь эти немытые селюки только что тебя, коня моего ратного, мерином охолощенным оклеветали, срам-то какой. За три крайних лета эти боровы еще тупее стали, уже ни уважения, ни осторожности, ни страха пред людьми ратными не ведают. – Кутерьма ласково потерся лбом о бархатную морду жеребца и скормил ему половинку большого красного яблока. Затем мягко развернулся к непрошеным гостям, и разом стерев со своего лица теплую улыбку, глянул на них остро, колюче, сосем без приязни.

- Быстро прочь отсюда пошли, свинопасы вислоусые, мы с Балуюшкой вас по-первой прощаем за скудоумие ваше и гонор непомерно раздутый. Живите себе пока, но на перед уразумейте свинопасы убогие, что вся здешняя земелька вокруг, вплоть до исконных вековых дубовых друидских лесов алиранов, принадлежала, принадлежит и будет принадлежать только архам. А ваша земелька эта та, что у вас под ногтями собирается, когда вы свинячье дерьмо горстями в кучи нагребаете для постройки своих мазанок. – Вольный ватажник Мстивой Кутерьма, уже нисколько не таясь, положил правую руку на богато украшенный серебряной чеканкой эфес своего оружия.

- Ты свинорезом своим нас не стращай, не стращай, мы тута уже все железом пуганные. А ну-ка хлопы! Чего вы встали?! На ножи его!!! – Визгливо прокричал бородатый заводила, выхватывая из малой копны сена на возу огромный тесак, что по виду своему больше на саблю ургов или бродников смахивал, а не на оружие свободного земледельца. 

Два быстрых колющих выпада и двое незадачливых татей увидели Марену, прежде, чем их грузные тела коснулись речного песка, длинный стремительный рубящий удар и голова толстяка покатилась прямо под ноги бородача, судорожно ухватившего левой рукой малое деревянное колесо, знак пришлого Поломанного бога, что висел на его груди поверх грязной, расшитой нехитрыми узорами, рубахи. 

– Село ты неумытое. – Брезгливо протянул ватажник, мягко обходя испуганного заводилу и стряхивая тягучие красные капли на песок с прямого клинка. – Благородный малый акинак с хлопским свинорезом при свете дня умудрился спутать. А ведь малый акинак сызмальства только люди вятшие на поясе носят, дети боярские, бояре да княжичи, то даже блаженному в империи ведомо было, да вам видать слуги Поломанного бога так в уши напели, что вы, псы шелудивые, в себе силу великую почуяли, коли на ратного человека задумали с оружием в руках напасть. То, что Империя архов сейчас временно распалась, совсем не означает, что вы, вырахи, стали вдруг в одночасье сильнее или разумней, эти вещи между собой не связанные.

- Не губи, не губи меня боярин, сразу не признали, жадность нас обуяла. Рабом, рабом вечным твоим буду, что скажешь, то сделаю, не губи-и-и-и… - Зачастил селюк мгновенно пересохшим горлом, бросив в сторону свой тесак и упав в песок перед воином на колени.

- Кто таков будешь? – Ничуть не опасаясь скулящей потной туши, Кутерьма повернулся к нему спиной, и присев, стал со всем тщанием протирать клинок своего меча от кровавых разводов вышитой рубашкой безголового толстяка.

- Кукша я, мясник из Верхней Масловки. Мы со всеми свояками, по два раза на седьмицу, в Любицу убоину для людей баронских возим. - Борода с застывшим ужасом в глазах оглядел лежащие на песке трупы, и сухо сглотнув, быстро поправился. – Возили, то бишь, со вояками…

- Какого еще барона? – Ватажник так быстро обернулся и встал на ноги, что тревожный мясник чуть не обмочил себе портки. Никогда еще за всю свою жизнь Кукше не было так страшно.

- Так это самое значит… Его милостивое сиятельство великий барон Фалко Поморянский, и почти пять сотен при его милостивом сиятельстве войска разного… И слуг Поломанного бога с ними целая лодка великая… Мяса наемники жрут столько, что всю скотину скоро в селах окрестных изведут! Отпустил бы ты меня боярин домой на хутор, а? Я тебе все истинно, как на Колесе, и за великого барона этого и все что спросишь, расскажу. – Бородатый мясник, размазывая по грязному лицу несуществующие слезы, полз на коленях по песку, жалобно заглядывая вольному ватажнику в глаза.

- Лады. Если все по правде расскажешь мне, что спрошу, то я пожалуй, завтра отпущу тебя к корове твоей старой, в твою выбеленную мелом мазанку из глины, соломы и дерьма свиного слепленную, дальше сало свое вкусное и копченое жрать. – Кутерьма поддел загнутым к верху носком своего сапога брошенный тесак и откинул его в ручей. - Но прежде запомни вырах, если станешь мне кривить или на заданные вопросы отмалчиваться, я тебя быстро на голову короче сделаю, для меня это дело с детства привычное, даже хрюкнуть не успеешь, мясник из Верхней Масловки... 

Молот Сварога. Том 1. Изгои https://author.today/work/446909