Что лучше лайки или часы чтения?
Автор: Добромуд Бродбент/DOBROmood Broadbent
Привет, котаны!
Я короче тут умудрилась неделю проваляться под капельницей. Думаю, завтра продолжу выкладку "Тихих омутов урбана"
А пока хочу показать кой-какие доработанные старые арты к этому произведению:
Прежде чем она успела возразить, Игорь произнес:
— В психиатрии считается, чтобы пережить детскую травму, нужно проработать ее во взрослом возрасте.
В это время руки Игоря добрались до её плавок и принялись стягивать их вниз. Странный блеск его глаз натолкнул Анну на некую мысль, которая нашла свое выражение в попытке к побегу. Она дернулась, но он перехватил её, схватил за руку, и резко рванул к себе, отчего она почти упала на его колени. Он ухватил её за шею, придавливая, помогая другой рукой удобней расположить её тело на коленях лицом вниз. Она пыталась сопротивляться, но силы были не равными, к тому же он изловчился и зажал её ноги между своих ног. Запыхавшись в конец и задыхаясь от бессилия, Анна вскричала:
— Что ты творишь?!
— Степень болезни человека зависит от количества его секретов. Я собираюсь напомнить тебе, насколько важно быть честным в отношении себя и относительно своего прошлого, — произнес он, задирая подол её платья и оголяя обнаженные ягодицы.
А уже в следующую секунду его ладонь с силой ударила по её ягодицам, сотрясая комнату зычным шлепком. От неожиданности сего действа она вскрикнула.
— В такой ситуации для сохранения своего «лица», я бы предложил тебе быть потише. Ведь мы не одни в доме, — заметил Игорь и тут же последовал новый шлепок.
Анна вскрикнула, но на этот раз тише, решив терпеть. Её выдержки хватило ненадолго. Она смогла бы выдержать больше, но шлепки Игоря были не шуточными и ни капли не слабыми. Вскоре её ягодицы загорели огнем, а из глаз брызнули слёзы от вполне реальной и невыносимой боли. Пыталась сопротивляться, но безуспешно. Она подставляла руки, но Игорь каждый раз приказывал убрать их. Она не слушалась, и ему приходилось отвлекаться на то, чтобы перехватить её руки, что оттягивало время удара, но не отменяло его неизбежность. Зато никто не мешал ей голосить. Она рыдала и просила его прекратить, позабыв обо всем. Самым ужасным в этом было то, что она не знала, когда же наказание закончится. А он всё продолжал.
— Ты никогда не думала, почему Павел так запал на тебя? — внезапно спросил Игорь. Непонятный вопрос заставил её напрячься и замереть, но Игорь не ожидал ответа. — Эти психологические понятия назвали в честь двух известных писателей маркиза де Сада и Леопольда Захер-Мазоха. Догадываешься о чем я?
Анна шмыгнула носом, думать о чем-то определенном у неё пока не получалось.
— Павел был садист, что разглядел в тебе скрываемый тобой мазохизм, — заключил Игорь, поглаживая её болезненные ягодицы. — Хотя в твоем случае, возможно, ты сама об этом и не подозреваешь. Даже я не был особо ласковым, но тебе это нравится.
И ещё один к "Утру нового мира"
Антон и Анна до падения мира
Вова сидел на небольшой площадке перед входом в пещеру и обрабатывал первую партию будущих трубок. Тогда он ещё не знал, что эта и последующие пять попыток окончатся неудачей, и был крайне воодушевлён. С площадки открывался потрясающий вид на густой лес. День был хорош. Солнце играло бликами на поверхности реки, а лёгкий ветерок ослаблял его жар. Тогда он впервые увидел её.
Даже если хорошенько подумать, то и тогда бы он не смог объяснить, что именно заставило его отвлечься от работы, поднять голову и посмотреть вверх, в пронзительно синие небеса. Он прикрыл глаза от солнца ладонью, пытаясь разглядеть, что же там, наверху. Небольшой серый треугольник кружил над ним. И когда он приблизился, то Вова разглядел крохотную человеческую фигуру, управляющую летательным аппаратом. Он поднял руку и помахал. Так повторялось несколько дней.
Но однажды человек опустился на площадку перед пещерой. Вова, было дело, напрягся и едва не схватился за долото, но увидел, что парящий незнакомец оказался девушкой. Да такой, что при взгляде на неё у него перехватило дыхание. И не потому, что она была безупречно красива, хотя и это тоже, но больше всего она напоминала ему ангела, спустившегося с небес. Это был тот самый момент, когда ты понимаешь: всё, что происходило до этого, было лишь подготовкой к встрече с этим человеком.
Она была изящно-хрупкой, миниатюрной, словно не из этого мира. Тугие локоны цвета пшеницы сияли, образовывая золотой ореол над её головой. На ней была белая маечка и белые бриджи до колен. Она пристроила свой летательный аппарат и повернулась к нему, глядя на него тёмными, почти чёрными глазами.
— Привет, — просто сказала она.
Он сглотнул, во рту вмиг пересохло и еле выдавил:
— Привет.
— Что ты делаешь?
Он растерялся. Ну как тут расскажешь в двух словах? И тут же почувствовал себя крайне глупым. Ведь для обычного человека он действительно занимался ерундой — создавал музыку из палок и воздуха, в то время как вокруг решались куда более насущные задачи. На помощь пришло прошлое. Он поднялся, отряхнул брюки:
— Для начала нам следует представиться. Соболевский Владимир Михайлович, — он слегка поклонился, приложив руку к груди. — С кем имею честь познакомиться?
Получилось карикатурно, почти театрально. Только так, будто на сцене, он чувствовал себя безопасно. Губы девушки растянулись в улыбке, а в глазах заиграли смешинки:
— Я Лили.
— Просто Лили?
— Да. Всегда была просто Лили, — кивнула она. — И я не знаю… должна ли я что-то сделать в ответ?
— Достаточно подать мне руку в знак приветствия.
Она аккуратно протянула руку. Он перехватил её и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони:
— Приятно познакомиться, Лили.
— Мне тоже, — мягко улыбнулась в ответ она.
— А это аэроплан? — поинтересовался он, кивнув на крылатое приспособление.
— Дельтаплан, — поправила она. — У аэропланов обычно бывает кабина. Так чем ты занят?
С необычным для себя вдохновением он с запоем рассказал ей свою задумку, а потом ещё и всё показал.
— Я бы очень хотела послушать музыку, — словно свеча, зажжённая от его огня, горячо призналась она, а потом призналась ещё раз: — У нас в школе по утрам играла одна и та же песня. И кажется, она бесила всех, кроме меня, — пошутила она.
— Что за песня?
— Не знаю, — пожала плечами она. — Нам не преподавали музыку.
— А можешь напеть мелодию?
Она сделала, как он просил. У неё получилось очень хорошо, что говорило о врождённом прекрасном слухе, но его удивило нечто иное:
— Вам включали рингтон телефона?
— Рингтон? — переспросила она. — Что это?
— Условная мелодия, которая звучит, когда тебе кто-то звонит. Или срабатывает будильник на телефоне.
— Я знаю, что такое телефон, но у нас их не было, поэтому не могу ничего сказать.
— Почему не было телефонов? — автоматически спросил он.
— Их же не будет в будущем, так к чему тратить время на изучение?
Звучало вполне логично, но как-то странно. Она говорила легко, будто повторяя чьи-то слова.
Вскоре она встрепенулась:
— Мне пора, а то меня потеряют.
Вова ощутил страстное желает увидеть её ещё раз.
— Прилетай завтра, — предложил он. — Я захвачу с собой глиняную свистульку и сыграю тебе на ней что-нибудь.
— Хорошо, Владимир.
— Можно просто Вова, — улыбнулся он на прощание.
Так, что лучше: лайки или часы чтения?