Меняла я тут права... буквально сегодня

Все знают, что с первого сентября две тысячи двадцать пятого года вдвое повышают пошлины за получение водительских прав? Отлично, а я вот видимо сидела в танке, ибо чухнула только в последние дни и побежала делать. А именно выправлять медсправку. И оказалось, что там таких «чухнутых» полгорода, которые берут штурмом психиатрическую больницу. К слову, вторая половина города берет штурмом наркодиспансер, но о них позднее.

Взяв все-таки штурмом городскую психиатрическую больницу, то бишь отстояв очередь, где люди постоянно мерялись размером ЧВС:

— Я по записи! Пустите, ироды!

— Не пустим, ибо тут все по записи… (С иродами, видимо, все были согласны)

— Вас тут не стояло?

— А чего я по-вашему делал, лежал?

— У меня сейчас жена подойдет…

— Ну вот, как подойдет, так и заново очередь займете. (В этот момент сопровождающий меня муж малодушно сбежал в машину)

— Бабам вообще водить нельзя!

— А очереди стоять можно.

— Сережа, ты где?

— Мне только спросить!

— Не пускайте супостата!

И вот, пройдя сквозь девятый круг очереди, я оказалась на пороге вожделенного кабинета психиатра. Дверь в который не закрывалась, но алчущие осмотра непсихи не смели даже на миллиметрик переступить порог без команды врача, которых сидело в кабинете двое.

Тут царила благоговейная тишина, нарушаемая лишь командой:

— Следующий.

Я наконец-то оказалась в святая святых, сделала шаг к столу, подняла взгляд и… посмотрела в глаза заведующей детским психиатрическим отделением.

Первой мыслью было: «Черт, я что, диспансеры перепутала и по привычке зарулила в детский?» А потом ей на смену пришли воспоминания об очереди, об «ироде» и «бабах по записи», о мужике, который стоял за мной и на вопрос о категории всегда называл не буквы, а восклицал: «На трактор! На трактор мне!»

И словно подслушав мои мысли, где-то за спиной раздалось уже ставшее привычным и где-то даже успокаивающим: «Мне на трактор!» Нет, я точно не ошиблась…

— Я вас знаю, — твердо заявила женщина, а в ее глазах я увидела отражение своей растерянности.

Второй врач в кабинете подобрался, выискивая взглядом смирительную рубашку, не иначе, которую надо будет предложить старой знакомой.

— Она ее знает, господи, психическая, — тут же раздалось паническое за спиной, толпа отхлынула от порога, чтобы значит не мешать опасному задержанию.

Так у меня и появилось собственное погоняло в этой очереди.

— Да, — со вздохом ответила я и добавила: — У моего ребенка инвалидность по психиатрии, — если уж сдаваться, то по полной.

— Диагноз ребенка напомните, — попросила она, быстро ставя печати на бланке.

Я напомнила.

— Бедолага, — заметил кто-то позади.

— Жалко-то как, — женщина попыталась всхлипнуть, но у нее не получилось, и она замаскировала попытку кашлем.

— Без очереди, все равно нельзя, — сурово добавил мужик с погонялом «ирод».

— Какая-то моя помощь вам сейчас требуется? — спросила женщина, отдавая мне бланки.

— Нет, — честно ответила я, так как сходу так и не смогла придумать, чего бы у нее выпросить под это внезапное узнавание.

— Тогда удачи, — сказала она, перевела взгляд на толпу и скомандовала: — Следующий.

Провожали меня тревожным шепотком, а иногда и возгласами «психическая», но уже с ноткой уважения.

Потом был офтальмолог…

— Какую букву видите?

Я, честно говоря, видела все буквы, кроме последних нижних двух рядов, они несколько расплывались. Но угадать символ все же было возможно. Именно этот осмотр меня беспокоил больше всего, ибо раньше я видела все. От верхних БШ, до мелкого нижнего ряда согласных. Но… Оказалось, именно это и называется нормой.

Терапевт… Обаятельная женщина средних лет попросила меня пошевелить пальцами рук и сжать невидимый руль. А после этого поставить ноги на пятки и нажать невидимые газ, тормоз. Я продемонстрировала эту пантомиму с опаской, ибо в голове возникла мысль, что это тоже проверка, что любой здравомыслящий человек повертит пальцем у виска на такое предложение, а не здравомыслящий, вроде меня… В общем, я демонстрировала и ждала проявления бригады психиатров во главе с расстроенной заведующей психиатрии. За моим представлением очень внимательно, словно готовясь сдать экзамен, наблюдал трактор («Мне на трактор!»), ибо в кабинет вызывали по двое.

Закончив с психиатрической больницей, наша штурмовая команда отправилась в наркодиспансер.

Кто не знает, в нашем городе наркодиспансер располагается практически через дорогу от психдиспансера, и все пошли пешком, ибо неизвестно, найдешь ли там еще парковочное место, тут-то с трудом урвал, да и вообще, все равно возвращаться…

Дорога, разделяющая два лечебных учреждения, была именно дорогой. То есть не какая-нибудь второстепенка, а регулируемое шоссе со светофором и тремя полосами в каждую сторону. Как только зажегся зеленый и мы ступили на проезжую часть, суровые, закаленные в битве с психиатрией бойцы, державшие в руках голубые бланки справок… А нам навстречу с той стороны двигались люди с решимостью на лицах и точно таким же голубыми справками в руках. Они готовились ко второму раунду штурма. Так же как и мы.

Мы встретились посередине проезжей части.

Женщина «я по записи» скупо кивнула растерянному лысому мужику с барсеткой. Я крикнула пожилой паре, которая прямо на ходу проверяла наличие документов, чтобы сразу шли в кабинет 5 А, и не стояли в очередь в регистратуру. Трактор остановился напротив мужика в ветровке, и тот с напряжением в голосе спросил: «Как там? Терпимо?» На что трактор ответил: «У тебя все получится, брат», и тот, поняв, что испытания в его жизни не закончились, вздохнув, направился дальше, на ходу расправляя плечи и готовясь ко второму штурму.

И снова была очередь.

И снова были крики, возмущения и сплетни, рассказанные полушёпотом под большим секретом.

— Без явок не принимают…

— Говорят, в субботу тут драка была за явки…

— И почему все самое интересное происходит без нас…

— Эй, ты, да ты… если без явки, то можно постучаться в двести девятый кабинет и договориться, но я тебе этого не говорил.

— Почему мне выдали справку на ношение оружия, тогда как я хотел на права?

— А по куэр-коду можно оплатить?

— Шли бы вы со своими иноземными ругательствами…

(Для тех, кому актуально: принимают только наличку и карты национальной системы «Мир».)

— А вы не пропустите кормящую мать с грудным ребенком без очереди? — жалобно спросила молодая девушка (к слову, ее пропустили, даже «ирод» и «по записи» не возмущались).

У меня был талон номер восемьдесят восемь, у трактора семьдесят пять (так он оказался впереди меня), «я по записи» шла сразу за мной, следом «ирод». Но когда мы осчастливили своим присутствием наркодиспансер, там обслуживали еще только талоны шестого десятка. Я прождала час, прежде чем оказалась перед светлыми очами нарколога, который посмотрел на меня и устало спросил:

— Как часто употребляете спиртные напитки? — И чувствовалась в его голосе такая маета, такая неподдельная мука, что мне сразу захотелось пригласить его в бар за углом, словно он искал собутыльника и никак не мог найти. Героическим усилием воли я сдержалась и, добавив возмущения в голосе, ответила:

— Я вообще не пью!

Шлёп — печать! И я вывалилась на свежий воздух, готовая целовать землю, по которой хожу, и трамвайные пути, по которым ездят трамваи.

И там мы снова встретились с группой алчущих прав и даже узнали старых знакомых. Пожилая женщина неожиданно обняла меня и сказала спасибо за совет направится сразу в кабинет 5А. А «ирод» и «я по записи» вообще ушли вместе, но может они просто рядом припарковали автомобили?

И последним препятствием передо мной и новыми правами по старой цене стал МФЦ и семнадцать человек очереди. Но я это выдержала и всего лишь вяло посмотрела на фотографию, которую сделала усталая девушка. Там отобразилась Баба Яга на пятом десятке, увидев которую, Иван-царевич точно бы спросил о Василисе Прекрасной лет двадцати. Но я махнула рукой и подписала бумаги.

Я сделала это. Жду готовности прав!

А меня явно ждут там снова!!!