Нам не дано предугадать...

К вопросу, поднятому тут:

Журналами обиженный жестоко,

Зоил Пахом печалился глубоко;

На цензора вот подал он донос;

Но цензор прав, нам смех, зоилу нос.

Иная брань, конечно, неприличность,

Нельзя писать: Такой-то де старик,

Козел в очках, плюгавый клеветник,

И зол и подл: всё это будет личность.

Но можете печатать, например,

Что господин парнасский старовер

(В своих статьях) бессмыслицы оратор,

Отменно вял, отменно скучноват,

Тяжеловат и даже глуповат;

Тут не лицо, а только литератор.

Прав Александр Сергеевич, а? Или нет?

Тут что интересно... Никогда вы не отделите текст от автора. Это вязаную кофточку можно обсуждать, не касаясь автора - ровно ли вышли петельки. А текст - мироощущение и мировоззрение, отражение таких глубинных пластов авторской психики, о которых и сам-то автор может быть не в курсе, публичный стриптиз духовный - до самых костей. Даже описки и опечатки - отпечатки личности: кто-то будет лизать до крови, а кто-то и перечесть поленится, и это тоже не просто так, а потому что душевная настройка такая. Поэтому - да, да, любое слово о тексте, кроме "гениально!!!", может быть воспринято как смертельная обида. И это - естественное положение вещей.

И более того. Читателя текст может оскорбить. Взбесить. Шокировать. Вызвать омерзение. Потому что - стык мировоззрений, потому что читателю это тоже не по лысине скользит, а попадает в самую глубину души. И потому что текст создаёт потенциально неисчерпаемое количество смыслов, а нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся, как всем известно уже очень много лет.

И читатель не будет сидеть и молчать в тряпочку, потому что очень немного кто может молчать в тряпочку, получив пощёчину - а текст порой так и воспринимается. Вот почему на большинстве литературных сайтов ставят цензурные ограничения на контент? А потому, что, к примеру, нацистский текст вызовет у "нетитульных наций" это самое ощущение плевка в лицо, даже если там будет вообще не к чему придраться со строго литературной точки зрения. И что, неужели кто-нибудь в таком случае потребовал бы от оскорблённого, чтобы тот как-нибудь вежливо написал об этом в приватную почту?

Но ведь и фальшь в тексте вызывает полное ощущение плевка в лицо. И ложь. И много всяких других интересных вещей. В приватную почту? Да? Сильно сомневаюсь. 

И я даже больше скажу. В тексте может оказаться что-нибудь, что будет воспринято определённым читателем как страшное оскорбление, но по факту - окажется лишь побочным явлением, частным случаем разницы восприятий. Но это не помешает читателю ощутить боль и пойти воевать.

Не удастся всё это спрятать под фиговый листик в личную почту. 

Потому что, раз уж ты что-то пишешь в Сети, друг-храбрец, так будь готов, что:

а. Найдутся люди, которых это взбесит.

б. Найдутся люди, которые это неправильно поймут и выйдут из себя.

в. Найдутся люди, которые более тебя сведущи в том вопросе, который ты поднимаешь, и придут объяснять, что "хачапури" - это не призовой рысак, а "година" - это не год, что бы ты сам ни думал по этому поводу.

г. Найдутся тролли, которым будет смешно.

д. Найдутся неизбежные дураки, которые не поняли и пришли возмущаться.

И никто ничего с этим не мог поделать со времён Тредьяковского. И никакие лавры, венчающие литературных критиков, не делали их более проницательными. И в каждом достойном тексте всегда было валом тайн, на которые никто благополучно не обращал внимания (в этом смысле очень хорошо избавиться от иллюзий, прочтя отличную книгу Минкина "Нежная душа"). 

Поэтому срач, склоки, скандалы и прочие радости обязательно будут. Более того: если мы посмотрим на заляпанное грязью и кровью прошлое литературы, то увидим, насколько это нормальное положение вещей. Чем лучше книга, тем она дороже обходится - и автору, и читателям. За книги - убивали, друзья, убивали. И вовсе не понарошку. Рубили руки. Рубили головы. Ссылали в разные малопригодные для жизни места. Бросали в тюрьмы. На этом фоне издательский бойкот и выкрики "Распни его!" выглядят смешными пустяками.

Слово - это дорого. Если кто-то до конца не понял и верит, что можно что-то создавать и получать только поцелуи, комплименты и клюкву в сахаре - у меня для него плохие новости. В самом лёгком для вас и худшем для текста случае - вас не заметит никто, кроме друзей и мамы. Тогда - да, ругать не будут. Но это - смерть для текста.

Живой текст - это больно. Обоюдоострое оружие - делает очень больно автору и ранит читателя. Вот такое - живёт сильно и долго. Чем эта боль сильнее, тем дольше живёт. Потому что эта боль - ощущение выправления, становления, цветения души. Кто там сказал, что цвести - больно, Замятин? Прав был, на самом деле.

Нет, абсолютно нет никакой нужды добиваться душевного комфорта. Душевный комфорт - мешает работать. Делает душу ленивой и тупой... да он и не достижим для писателя, чего там! Нет, можно писать под замок - но текст оживает в общении с читателем, текст под замком - мёртв, это знали все и всегда, потому во времена бумажной книги "не издают" - смерть, казнь. Можно ещё попытаться оградить себя от отзывов, закрыть комментарии, модерировать жесточайше, гонять тех, кто бранится... Сработает, если текст так и останется в песочнице, в манежике, на одном ресурсе, с парой сотен читателей. А если вы написали что-то реально хорошее и оно по Сети разошлось - как вы будете сотню библиотек модерировать? 

Некоторые авторы бегают ругаться. Уморительное зрелище! Скажу по секрету: автор, озабоченный тем, какая он нежная фиалка и как его нельзя ругать плохими словами - вообще уморительное зрелище. Детский сад - штаны на лямках...

Всё это - такая ерунда, на самом деле... 

Просто и прямо: ты не можешь не писать, как беременная женщина не может не рожать - ну вот и рожаешь пишешь, ага. И оно - живое, со своей жизнью, с друзьями-врагами, целованное-битое, как все мы, грешные, оно - живое, оно живёт. И не вам его защищать - потому что оно - текст - больше, чем вы. Выше, шире, глубже - если это хоть сколько-нибудь хороший текст. 

Вы его написали - и больше вы для него ничего сделать не сможете. Ни защитить от нападок критиков или дураков, ни жизнь ему облегчить или продлить - ничегошеньки вы не сделаете. И пиар не поможет, и раскрутка не поможет, и реклама не поможет... то есть, они могут помочь вам заработать на тексте, да, но самому тексту жизнь продлят на пару лет, не более того. Вы гляньте на громкие литературные проекты последних лет, братья-храбрецы: шум, восторг, экранизация, фонтан денег... а схлынул вал - и осталось сухое дно с пустыми бутылками, тиной и дохлыми ракушками. И об авторе уже спрашивают: "Кто это?" - а лет пять назад фамилия с языка не сходила...

Так что ничего вы для текста сделать не можете, кроме того, что создадите его. А создали - и он уже не ваш, он уже отдельно от вас, у него своя жизнь. И вмешиваться туда чревато - потому что тексту вы не поможете, а себе навредите. Нервы и душу себе надорвёте, такие дела. А у текста - своя непредсказуемая судьба, очень отличная от вашей.

И даже если вы пишете для нежных девочек, про феечек и малиновое варенье - и то не застрахованы. Я даже подозреваю, что вы особенно не застрахованы. Потому что эти милые фенечки раздирать когтями - слишком большое удовольствие и для литературных критиков, и для многих читателей. Это такой низ пищевой цепочки в литературном мире, корм для троллей, планктон. И им питаются вовсе не только розовые пони. Стоит вспомнить, как Корней наш Иванович Чарскую ногами пинал - и сразу можно себе представить реакцию очень многих людей на подобные же явления природы. Сделав поправку на интеллигентность литературной критики Серебряного века - и на то, где сейчас та интеллигентность.

Я даже скажу по секрету:

Если вам сделали очень больно - это не так уж плохо. Если утащили на другие ресурсы, там трындят сотнями постов, говорят глупости и гадости - это может быть очень тяжело морально - вам - но для текста не смертельно. Если кто-то ненавидит, если кто-то - идейный противник, если замучились банить хулиганов - это тоже не смертельно для текста. Это всё для него - как трудности для человеческого характера: они закаляют. Выковывают сталь, так сказать. Из автора и из книги.

А что для текста смертельно - так это равнодушие. Читательская снисходительность - "прочёл и забыл". Выпрошенные у друзей комплименты. Наивные попытки самопиара - который ведёт только к смешкам читателей. Дружба домами, лживые рецензии, обтекаемая критика - "ну, в общем-то, есть достоинства"... Вот это - очень дурные признаки. Любая ругань - лучше.

Так что не стоит, наверное, печалиться и сетовать на "злость" тусовки пишущих. "У поэтов есть такой обычай - в круг сойдясь, оплёвывать друг друга", - ладно-ладно, у писателей тоже.