Ностальгия в глаз попала

Накрыли у нас часть банды, тех самых, которые поверили в 90-е и промышляли по мелочи. Пытались они в количестве трех человек машинку угнать дорогую. Ну те, у которых я кота отбивала. Поэтому вот, байка. Очень много букв. Это видать потому, что на сайте рассказы не в фаворе, вот и тащу разное в блог.

Давным-давно, когда по улицам еще ходили люди с мобильными, которые в карман не помещались, и все они сплошь были в малиновых пиджаках, сидели мы с одной герлой на остановке. «Герла» — это стандартное обращение к любой девахе на тусовке, имя, которое ты толком не помнишь. Видимо, еще от стиляг осталось. Сидит она значит в маечке, на которой принт «айрен мейден» напечатан и вещает:

— А ты знаешь, на «Машинке» концерт будет. Только места там опасные, давай вместе пойдем.

— И чего я забыла в опасных местах? — переспрашиваю у нее, пытаясь все-таки вспомнить имя.

— Там Lumen будет и остальные — вспыхивает девушка.

— Не убедительно — комментирую я и вглядываюсь в череду автобусов.

— Но одну меня убьют! — всхлипывает она.

Я смотрю на нее, и сравниваю наши боевые показатели. Возраст один – около семнадцати. Она, конечно, ростом пониже, и веса в ней хорошо, если пятьдесят кг, физ подготовка – не слышали. Может и правда, убьют.

Стоит заметить, место, где ожидался концерт, могли придумать исключительно не любители неформалов. В этой части города располагалось огромное количество предприятий, отчего контингент был, скажем так, пролетарский. А гопники, вышедшие как раз из таких слоев, водились там фантастически агрессивные.

— Ну ок, только оденься как девушка. Так у нас больше шансов будет.

— На 117-ю кого-нибудь развести?

— На 131-ю по новой редакции УК. Но это лучше, чем убьют.

Герла призадумалась, видимо, надежда на Lumen победила, и мы договорились встретиться около ДК в промышленном районе.

На следующий день быстрый автобусик сорок пять минут вез меня из центра города в эти ..беня. Выхожу на остановке, топаю по площади, и очень быстро понимаю, что идея была так себе. Разбитые на фракции по районам и кварталам, на открытой местности пасутся гопники. Жалкая стайка неферов жмется ко входу, но видимо, и они уже оценили размер вражеской армии, и теперь готовятся храбро принять смерть. Но тут происходит нечто совершенно фантастическое, вновь прибывшие со стороны противника разбавляются гражданами в костюмах похожих на наши. Как и у неформалов там пестрят маечки с гробешником и другим ассортиментом русского рока. Даже один из деятелей подходит ближе, и пытается побрататься по поводу совпадения музыкальных предпочтений. Только что-то подсказывает, что веселье только начинается.

Что же мне не нравится? Может то, что условно знакомых неформалов человек пятнадцать, а гопоты слишком много? Или то, что неформалы прямо просятся на плакат «человек курильщика», а вот гопники явно тратили время тренируясь? А может то, что я единственное существо предположительно женского пола в наших нестройных рядах? Или то, что приходивший брататься, заглянул уже четыре раза, и каждый раз они обменивались условными сигналами с остальной гопотой? Зато герлу, которую я тут собиралась спасать не убьют, она просто не приехала. Самое время валить отсюда, только вот кольцо противников уже сформировалось, без боя отсюда не свалить. И вот я стою, шучу шутки и подбадриваю смертников.

Тут двери ДК открываются, все заполняют фойе, сохраняя прежнее деление. Мы какое-то время ждем, вот только минут через пятнадцать, выходит тетенька лет пятидесяти и объявляет, что вместо концерта случится халявная дискотека, ибо исполнители не приехали. Новость радостными криками встречают начинающие спортсмены, а мы пытаемся двинуть к выходу, но тут нас ожидаемо тормозят.

— Ну короче. Расклад такой. Телка остается, и уходите домой. Можем даже проводить к автобусу.

Пока мы мило беседуем, то есть, вся стайка неферов прикидывает как сбежать, а улыбчивый собеседник из какого-то силового вида спорта сверкает золотым зубом, в ДК начинает сходиться женская часть населения района. Похоже, что дискотека будет сразу, знали все местные. Кроме нас.

Неферы ожидаемо соглашаются на условия. Наивные. Бьют их уже на выходе, за предательство товарищеского духа. Их почему-то даже не жалко. Но из зала уже играет музыка, а значит нужно выбирать с кем идти танцевать.

Боевые трофеи в таком обществе, право голоса не имели от слова совсем. Ввязываться в драку против всех было мало приятной перспективой, поэтому оставалось одно – ждать. А ждать пришлось долго. Правильные пацаны даже подрались из-за того, что никак не могли выяснить, какая именно фракция победила. Драка была вялой и малоинтересной, пока в нее не вмешалась пятерка вновь прибывших. Эти дрались по-настоящему, их главный, под два метра ростом, некий Руста, видимо от Рустема, махал руками так, что зубы летели в разные стороны, небольшое помещение оглашалось треском чужих костей, и всё это накрывало душным запахом перегара. Герой пришел на дискотеку, явно не выходя из алкотуризма.

Очень скоро зал устилали расползающиеся тела, а сам герой битвы, озирался с совершенно безумным взглядом по сторонам. В пылу развлечения, он даже не уточнил за что именно идет махалово. Только кодекс, есть кодекс, поверженные противники подтолкнули меня вперед:

— Руст! Базара нет! Ты телку выиграл по чесноку!

Руст немного охреневая от своей удачи начал по-детски улыбаться.

— Чё? Серьезно? Я думал, вы перед дискачем размяться решили. Ну раз выиграл… Пошли!

И вот мы выходим из ДК, его кодла из четырех человек, похоже уже участвовала в чем-то подобном, потому что ведут меня в местный сквер, граждане отлучаются, но ненадолго, и вот уже вместе с героем драки мы вдвоем сидим на скамейке. Тут же два стаканчика, бутылка «три семерки», а остальные участники банды заняли периметр. Я понимаю, что эти «спортсмены» бегают не в пример лучше меня, и скорее всего, если добыча сорвется в бега, закончится все не очень хорошо. Для них точно. Но, с другой стороны, они простые ребята, а значит, можно обойти их хитростью. Так все останутся при своих.

Как происходит награждение, в таких случаях, я примерно представляла. Мой район в центре, мало чем отличался по нравам. Сейчас – это конфетно-букетный период по ускоренной программе, мы выпьем пару стаканчиков, он завалит меня на скамейке, и его друзья объяснят прохожим, где лучше обходить сквер.

И вот я смотрю в жидкость в стаканчике, и герой драки неожиданно аккуратно облапывает добытое.

— А как у вас интересно всё! ­— восклицаю я, отстраняясь. — А то я не местная. С Кубани, а вот пить здесь похоже не умеют, что это за химоза у меня в стакане?

— А чего у вас там пьют? Батя мой слесарь на заводе, научил меня пить.

— А пьют у нас чачу, это спирт такой виноградный. Слушай, Руст, а давай забьемся, кто кого перепьет?

— С тобой что ли? Ты знаешь, что на УМЗ пьют? Про спирто-бензиновую смесь слышала? Так я ее могу без закуси глушить.

— Сказки рассказываешь. Так слабо или погнали?

— Ну ты сама напросилась! Серый, Миха, самогон организуйте по бырому!

Здесь нужно пояснить. Обмен веществ у граждан, связанный с той стороны жизни такой, что пить можно на спор. И в те годы, у меня еще не было сухого закона, я могла позволить себе подобные развлечения. На тусовке знали, что наливать мне – вещь совершенно бесполезная, только эти кадры, понятно дело ничего обо мне не знали. И вот они приносят самогон, потом еще, и снова. А на третей баклажке, герой сражения просто стекает по скамье, переходя на не членораздельную речь.

Кодла оказалась в замешательстве, но тут один изрекает:

— Во-первых, это честная добыча, во-вторых, когда он утром узнает, что его перепили, он с нас шкуру спустит, если отпустим. Оставлять его тут нельзя, Денисенковские сейчас с дискотеки пойдут, не посмотрят, что он лыко не вяжет, порешат и вся недолга. Так, мадам, вы выиграли брачную ночь в его квартире. Поднимаем!

И вот меня ведут в жилище этого нестойкого до самогона товарища, и я даже делаю вид, что меня начинает качать. Нас впихивают в однушку в хрущебе, где появляются новые персонажи. В комнате, перегороженной шкафом, размещаются его родители, и видимо, младший брат, который пытается делать уроки, сидя на грязном полу, разложив тетрадь на табурете.

Мычащее тело занесли и уложили на его спальное место, меня усадили рядом. Ни у кого из домашних не вызвало ни удивления, ни даже каких-то эмоций, такое возвращение старшего сына в семействе. Я запланировала слинять, однако тело очнулось, притянув меня к себе, и снова впало в бред. Примерно два часа, я сидела и любовалась выгоревшим фрагментом стены в квартире. Здесь, видимо случился пожар, но ремонт решили отложить. Я твердо решила, что уйду по-тихому, не вмешивая местных в свою тупость природную, ибо в неблагополучный район пришла сама. А тут люди последний хрен без соли доедают, и я еще их наследника изведу. Не порядок. Вдруг он пользу приносит?

Когда Руст, наконец, забылся глубоким сном, я просочилась к дверям, но тут меня за руку поймала не состоявшаяся свекровь. Смотрела она зло, и как-то с вопросом, наконец, она заговорила:

— Слышь, лярва! А где, то, чем вы так нахрюкались? Че зенки вылупила? Бухло куда спрятала?

— Дык, он все и выпил — кивнула я в сторону комнаты.

Меня даже обыскали, хлопая по бокам.

— Вот же п..здюк малолетний. Ну топай, чё встала? Или может думаешь, что я тебя на чай позову?

И пошла я по ночному району, размышляя, что скажу той герле, когда встречу.