Галерея старых мастеров (Дрезденская галерея)

Михаил Александрович Бакунин появляется в четвёртом томе цикла "Царь нигилистов": https://author.today/reader/304638/2771247

"Содержание дневниковой записи до папа́ дошло быстро, о чем со вздохом проговорился Гогель. Но отреагировал царь с некоторой задержкой. 

Было начало мая. Воскресенье. Семейный обед в купольной столовой в Зубовском флигеле в Царском селе. 

Солнце клонилось к закату, но было еще светло, так что не нужно зажигать свечи. Порфировые колонны казались багровыми, золотые капителями сияли под потолком, а белые барельефы стали розовыми в вечернем свете. Из приоткрытых окон доносился запах первой листвы и слабый шум фонтана.

- Саша, - сказал папа́, - прежде, чем за кого-то просить ты узнай хоть что-то о человеке.

Строго говоря, Саша ведь не просил. Это была дневниковая запись. Но очевидно же, для чего писал.

 - Чего я не знаю о государственном преступнике Михаиле Бакунине? – спросил Саша.

- Я рад, что ты не отпираешься, - сказал царь. – Наверное, думаешь, что он, бедный страдалец, в Сибири за выражение мнения? Это ведь твоя священная корова!

- Я слышал, что он в чем-то там участвовал в Европе.

- В чем-то там! Он во всех бунтах отметился! В Праге был на баррикадах, в Богемии планировал революцию, в Дрездене – руководил обороной бунтовщиков.

- Планировать революцию – это не совершить её, - заметил Саша. – По римскому праву намерения не наказуемы.

- Там заговор был, а не намерения! Денег ему не хватило. И времени: вовремя арестовали. И спрашивали с него не за Богемию, а в основном за Дрезден. Он там сам пошел в ратушу и предложил мятежникам помощь. Ведал оружием и доставкой боеприпасов, держал ключи от порохового склада и составлял регламенты для защитников баррикад. 

Нашел двух поляков, которые, по его мнению, разбирались в стратегии, и привел в ратушу, где сидело их «временное правительство». Стал военным диктатором города, так что никто не смел ему возразить. Когда к Дрездену подошли правительственные войска, он приказал поджигать здания, опера Дрездена полностью сгорела. Он советовал поставить на городские стены Мадонну Рафаэля и уведомить об этом прусских командиров, чтобы они знали, что, стреляя по городу, могут повредить знаменитый шедевр. Он погубил сотни людей, приказав им обороняться, хотя сам не верил в успех.

Потом в небольшом доме на заднем дворе нашли гильотину, сделанную по его приказу, и если бы королевские войска хоть на день опоздали, то он бы поставил ее на базаре и начал рубить головы".

Сикстинская Мадонна на месте, не добрался до неё Михаил Александрович.

Возле неё толпится народ, но даже близко не столько, сколько в Лувре у "Джоконды".

Дрезденская галерея недооценена. И очереди такой нет, как в Лувр. Французы лучшие пиарщики, чем немцы.

А посмотреть есть на что. Мадонна Рафаэля не единственный шедевр.

"Спящая Венера" Тициана, которую раньше приписывали Джорджоне:

Пара картин Ботичелли.

Знаменитый Вермеер.

Автопортрет Рембранта с Саскией.

"Адам и Ева" Кранаха.

"Шоколадница" Лиотара.

Портрет Шарля де Солье Ганса Гольбейна.

Единственный неприятный момент. Стоит подойти к картинам ближе, чем на полметра, начинает отчаянно выть сигнализация. Так как кто-то из посетителей да заступает за черту, вопит она весьма часто.

В галерее много русских. Как-то доезжают до неё наши соотечественники.

Рассказываю эпизод с Бакуниным - и мой монолог тут же услышан.

- Вы профессиональный искуствовед? - спрашивают меня по-русски.

- Нет, просто пишу про девятнадцатый век.

- Так интересно рассказываете.

И мы долго болтаем на родном языке о российских и европейских делах.