Я на своём месте

Работая над текстом следующей главы, я пыталась объяснить, почему Олег и Кая так мечтали остаться на инопланетном Корабле. Получилось показать только через уста Олега. Но так ли хорошо? За этой мечтой и надеждой своя боль и отчаянье. 

На заре становления инопланетного звездного флота, офицерство сковали стиксом и страхом за свои планеты и семьи. Но все меняется, ко времени Каи это начинало уже исподволь и незаметно внешне давать сбой. Капитан Р'енн уже это понимал, но как все изменить? Когда система еще достаточно крепка?

В общем, вот что у меня получилось... 

— Не нравятся мне эти ринулане... и Корабль их не нравится! — угрюмо сообщил Олег, сбросив с себя привычную для Ремо веселость и лёгкость.

— Почему? — равнодушно, по инерции спросил Ремо. — Разве тебе не всё равно, какой Корабль?

Олег остолбенел.

— Чего? — переспросил он. — Да с чего ты взял?!

— Ты говорил, что мечтал об этом, так что за разница? Этот Корабль или другой? На твоей семье это не отразится, — с отчаянной горечью сказал Ремо.

Олег возмущенно открыл рот, закрыл и медленно сказал:

— Ну знаешь ли... вовсе нет! Может это тебе всё равно!

— Да что ты понимаешь, — едко сказал Ремо. — Вы с Кай ничего не знаете, просто не понимаете!

Обида в Олеге поднялась ещё выше. Может, их и подслушивают... Может, даже наверняка! Но ему сейчас на это фиолетово!

— А ты нас понимаешь?! — с обидой выплюнул он. — Да не фига ты нас не понимаешь!! Это тебя здесь заперли! Тебя, и других! Это ваше — либо верная служба, либо вред вашей семье, — глупость несусветная! И капитан наш прав, нельзя таких как ты на Корабли брать!

— Зато таких как ты, можно? — зло переспросил Ремо, резко развернувшись к нему.

Парни застыли напротив друг друга. Ремо злился. Он действительно не понимал, да что хорошего в этих Кораблях?! В этих звездах, которых не увидишь за толстой обшивкой?! В жизни в четырех стенах, в вечном подчинении... и никогда не увидеть больше свою семью... сердце сжала привычная тоска.

— Всё с тобой ясно, — горько сказал Олег отступая. — Ну, да! Я такой дурак и идиот, побежал вприпрыжку незнамо куда. И Кая тоже... молчит и всему верит. Ты просто не понимаешь. И не поймёшь. Давай еще драку устроим для этих ринулан!

Ремо это отрезвило. Действительно, только драки и ссоры здесь и сейчас им и не хватало! И капитан мог явиться в любой момент. Олег отвернулся от него, отойдя.

— Моя семья... — негромко начал он. — Да если хочешь знать, для нас служба это жизнь! Предназначенье, если хочешь! Смысл существования! У нас каждый второй в семье военный. Даже девчонки бывало в военные идут. Хотя у нас до сих пор за спиной на таких смотрят, будто им блажь в голову вошла! С презрением таким. Мол, делать им нечего... а на самом деле... Для нас ничего хуже нет. Я же с рождения в этом варился. В доме у нас, если родня собирается, все в мундирах, в орденах, со знаками отличия... Стол в углу фотографиями и голофото уставлен, теми кто умер на службе. Мелкотня каждый год в небо воздушные шары в небо о них запускает. И даже имя. Я пятый в семье, кто это имя носит. Брат, четвертый, кто своё носит. Это еще и наследство... а меня вычеркнули из этой жизни! Калека! Правильно этот ринуланин сказал. Мне бы никто не позволил там на Земле форму надеть. И плевать, что с этими имплантами мой позвоночник не хуже чем у другого человека. И еще противнее, когда братец двоюродный форму-то наденет, хотя его пускать на службу, да он только всех опозорит! А тебе иди на гражданку... служить же по разному можно. Пользу приносить. Тарелки там за другими мыть. Воротнички к чужой форме пришивать...

— Что пришивать? — боль и злость Олега почему-то пробуждало в Ремо стыд.

—... и вообще зачем тебе, ущербному, что-то там делать? Первый Олег в танке горел, второй в подлодке три раза тонул, третий истребители испытывал... а ты?! На гитарке бренчать будешь? Чего ты со всеми на вечер памяти, на семейный сбор припёрся? Другие... может и мало служили, по ранению, по инвалидности списано... но они дело делали, форму носили и знали почем жизнь и служба! А ты...

Олег почти задыхался, выплескивая давно запрятанное.

— Никогда форму не оденешь. Ничего стоящего для семьи. Четыре Олега было, а пятого нет и не будет. А тут Корабль. И плевать на импланты, если ты хочешь служить! И если что... фото будет на столе. И гордиться будут. И... я сам. Это дело по мне. Пусть мне годы нужны, чтобы до настоящего офицера дорасти, но я из шкуры вылезу и добьюсь этого! И служить буду не из страха, а по совести! Нет ничего хуже, когда тебя за борт выкидывают. Когда все родные вместе, а ты как пятно чужеродное! И только здесь, то есть на нашем Корабле, я будто встал на своем месте. Будто я действительно там, где надо. И меня в семье одобрили. Так и сказали! На Земле тебе офицером и просто военным не быть, так служи там, если так решил. По тебе после других судить будут. Чем плохо? Хоть это мне не так важно, а вот то, что я здесь на своем месте... и Кай. Она тоже здесь на своем месте. 

 — Почему? — тихо спросил Ремо.

Он себя на "своём месте" не чувствовал.

— А ты спроси ее сам, когда увидишь, — сказал Олег. — А ты здесь... то есть на нашем Корабле, ты бы не хотел быть, верно? Ты хочешь вернуться домой. Как треть всех младших.

Ремо помолчал.

— Это не моё место.

... как-то капитан сказал, что понимает, почему самые большие потери среди офицерства среднего звена. Они просто уходили. Потому что не были там, где надо.

Что вы об этом думаете?