Воскресное, африканское

Опять поддержу бессрочный моб Кати Овсянниковой, хорошее дело она придумала)) 

Кусок будет очень большим. Кто сильно-сильно утомился от букв — не читайте, дамы и господа)))

— Зачем ты меня сюда привела? — фыркнула Белая Носорожиха. — Где «лучшая в мире трава»?

Открытой травы и впрямь не было. Вместо нее — перед ними находилось что-то большое и черное. Похожее на скалы, но живое. Оно постоянно меняло свои очертания: больше — меньше, меньше — больше. Кренилось то вправо, то влево. А потом — так же внезапно — становилось выше. Чтобы уже через минуту почти распластаться по земле. Кто угодно мог догадаться: перед ним — огромное стадо Черных Буйволов. Кто угодно, кроме семейства Белых Носорогов. У них было неважное зрение, а мысли — заняты обещанной травой. И, лишь подойдя совсем близко, мать и сын поняли: далекий путь проделан ими зря. Если тут и была «лучшая в мире трава» — им ничего не достанется. Ни цветочка, ни листочка.

И ведь говорили ей: «Не верь Обезьяне!» — нет, все равно поверила. Дала себя одурачить. Белая Носорожиха вздохнула. Столько шла, надеялась, сама устала и сына утомила — и все напрасно.

Белая Носорожиха сердито фыркнула и обернулась: щас я ей задам! Я ей покажу! Но обманщицу — как ветром сдуло. Правда, недалеко. Белая Носорожиха повернула голову к дереву, на котором сидела Обезьяна. Сидела, крутила хвостом и корчила рожи. Одну другой противней.

— Так вот же она, трава. Ешь, пока не лопнешь. Буйволы мешают? А ты попроси их подвинуться!

И Обезьяна захохотала. Громко и очень обидно.

— Мало того, что дурит — она еще издевается! — бушевала Белая Носорожиха. — Обманула и рада?

— Уже и пошутить нельзя, аха-ха-хаа!

— Ахтыж!!! — рявкнула Белая Носорожиха. — Только слезь теперь.

— Что-то не хочется, — оскалилась Обезьяна. И показала язык.

Впервые в жизни Белая Носорожиха пожалела, что не умеет летать или лазить по деревьям. Да и какое (ох!) дерево ее выдержит? Разве что баобаб. И то не всякий. Нет, неправильно это, думала Белая Носорожиха. Внезапно пришла мысль: Великие Боги создали ее, Белую Носорожиху, как-то странно.

— Опять меня ругают за мою доброту, — пожаловалась Обезьяна пролетающей мимо птице. Та заслушалась, раскрыла клюв от удивления… И — вот беда! — врезалась в дерево. Колючий кустарник, потом — земля… и все. Прощай, саванна!

Обезьяна подняла брови:

— Смотреть надо, куда летишь. Не отвлекаться.

И погрозила бедолаге кривым пальцем. Но мертвая птица ей не ответила. Разумеется.

Летящая следом за первой, другая птица — врезалась в то же дерево. Чтобы замертво упасть рядом с первой…

— Дуры какие-то! — хмыкнула Обезьяна.

— Слезай, говорю! — фыркнула Белая Носорожиха и топнула ногой.

— Щас! Только уши приглажу и хвост расчешу, — сказала Обезьяна. И поудобнее уселась на ветке. «Нашла дуру, хе-хе!» Но сердце ее чуть не выскакивало из груди.

Белая Носорожиха что-то проворчала. А потом — тяжеловесно плюхнулась на землю, отчего совсем не тонкое и не хрупкое дерево заходило ходуном. Покряхтела, попыхтела…

— Ну, я подожду, — сказала она.

И тяжело вздохнула. Мысли двоились: «Как уследить за сыночком, если внезапно хочется спать?» и «Перекусить бы!» Вскоре появилась и третья мысль: «Как здесь хорошо… какая чудесная, густая тень!» А тут и четвертая мысль подоспела. Подкралась, будто на цыпочках: «Меня все боятся. Значит, и сыночка не обидят. Пусть только попробуют!»

Думая эти длинные, сложные мысли, Белая Носорожиха утомилась. Так сильно, будто обегала всю саванну и дождевой лес. И вдоль, и поперек. И не по одному — ох! — разу. Поэтому, когда пришла пятая мысль, Белая Носорожиха с ней быстро согласилась. Мысль была простой, привычно ясной и понятной. «Может, поспать?» Маленький Носорожек не знал, о чем она думает. И просто притулился к ее могучему телу, возле самой головы. Для надежности.

Вскоре и дерево, и затаившаяся на нем Обезьяна содрогнулись от могучего храпа Белой Носорожихи. Которая проснулась лишь в сумерки. Похлопала подслеповатыми глазками и буркнула:

— Пока-пока! Хорошего вам аппетита!

И Черные Буйволы ответили ей нестройным мычанием. Гулким и слегка надменным. Черные Буйволы любили хорошую, сочную траву и размышления. Любили сон и тишину. И чтобы никаких Львов и Леопардов поблизости. Впрочем, как и всех остальных. Например, Белых Носорогов, больших и маленьких. Уединение и молчание, сытый покой — это хорошо и правильно. А болтать — что со своими, что с чужими — вот еще глупости. Только время терять…

К счастью для Обезьяны, толстокожее и неуклюжее семейство и думать забыло про нее. Мысли Белой Носорожихи и ее сына всецело занимал ужин.