Творческий дневник / неделя 2

К сожалению, одна неделя выпала из-за болезни, а затем также не каждый день мог писать. Поэтому пока что так:

День 1 — 4 436 знаков.

День 2 — 9 836 знаков.

День 3 — 10 517 знаков.

Итого за неделю: 24 789 символов черновика.

И для тех, кто дочитал до конца, маленький спойлер будущего романа:

«Вот оно — оружие, созданное специально для меня!» — подумал я, и направился к стеллажу. Однако в тот момент, когда я подошёл и уже было потянулся к колбе, внезапно моя рука столкнулась с рукой другого учащегося. Я повернулся и увидел рядом с собой верзилу, ещё более огромного, чем Ду Кай. Причём лицо верзилы не блистало интеллектом. Чем-то он даже напомнил мне неандертальца.

— Это самое… — произнёс человек, которого язык не повернётся назвать школьником или «пареньком». Он указал пальцем на колбу, а затем на себя: — Это… моё!

Я опешил от такой наглости, и сперва даже не нашёлся, что ответить. Но когда волосатая рука «неандертальца» потянулась к колбе, я ударил по неё, отталкивая, и сам схватился за колбу.

— Моё! — внезапно услышал я пронзительный крик, и лишь через мгновение до меня дошло, что этот крик произнёс я сам.

Громила с изумлением глянул на меня, а затем перевёл взгляд на колбу в моей руке. Его взгляд постепенно наполнялся осознанием того, что произошло, и лицо начало краснеть, а вены на висках пульсировать. Дыхание здоровяка участилось, и он издал оглушительный рёв, глядя в небо.

«Ещё не хватало, если он начнёт себя кулаками в груди бить, как орангутанг», — подумал я, и внезапно понял, что себя-то он бить может и не будет, а вот по мне звездануть он отнюдь не откажется. Словно в замедленном кино его рука поднялась, а затем стала опускаться в мою сторону. Однако когда она почти коснулась моей груди, внезапно перед нами возникла вспышка пламени, и появился старейшина Гу. Рука старейшины плотно держала кулак здоровяка, не давая тому опуститься. Лицо верзилы выражало удивление.

***

Громила тотчас рванул вперёд, и я осознал, что даже с палкой мне будет непросто отбиться. Я перехватил её двуручным хватом и встал в стойку. На память пришла картина Микеланджело, где Давид борется с Голиафом.