"А богам в лицо не побоишься посмотреть?"

Начало рассказа "Вереск на утёсе" из сборника "Лунная сторона".

Олав родился слепым. Родители и старшие братья не сразу это поняли, ведь у него были обычные глаза цвета тёмного предгрозового неба, которые он, как все, открывал, когда просыпался, и закрывал, когда засыпал. Но позже стало ясно, что малыш просто хорошо ориентируется на слух. 

Он мог подолгу, не моргая, смотреть на яркое солнце или слепящие вспышки молний. И всем, кто видел это, становилось не по себе.

— Смотри, Торхильд, колдун у вас растёт! Не ровен час, навлечёт беду на весь хутор, — опасливо качали головами соседки.

Но мать только улыбалась и, вытирая руки о передник, наблюдала сквозь открытую дверь, как пятилетний Олав под присмотром старшего брата учится держаться в седле.

— Заступник растёт, благословение наше. Такие глаза, которые не боятся блеска небесных молний, не испугаются и прямо в лицо богам посмотреть. 

 Олав в самом деле рос смелым и упорным. Несмотря на свою слепоту, он старался ни в чём не отставать от братьев. А когда подошло время, отец, не раздумывая, взял его в кузню, чтобы обучить семейному ремеслу. И оказалось, что боги наградили Олава особым талантом к кузнечному делу.  

Поначалу серьёзной работы ему не давали, так что большую часть своего времени в кузне подросток Олав просто сидел на сундуке у двери и прислушивался к тому, что делают отец и братья. Но однажды, внимательно следя за стуком молота, он вдруг сказал:

— Отец, плохое железо. Не выйдет из него доброго топора.

Отец сразу остановил работу и перевёл взгляд с зажатой в клещи заготовки на лицо младшего сына.

— Крицу я брал у хромого Ларса, он никогда меня не подводил.

Но Олав лишь упрямо качнул головой, откинув со лба пшеничные волосы, в отблесках огня отливающие золотом, и пояснил:

— Не поёт оно под молотом, только вздыхает, как больная старуха.

Отец молчал долго, задумчиво, а потом отложил заготовку, которую держал в руках, и взял другую.

— А это? — спросил он, несколько раз ударив по железному бруску.

— Это доброе, — кивнул Олав.

Обе заготовки были сделаны из одной крицы и на первый взгляд казались одинаковыми. Даже опытный кузнец не нашёл бы в них никаких отличий. Но отец всё же прислушался к словам младшего сына. Выковав из обоих брусков боевые топоры, он тщательно испытал их и увидел, что в первом действительно появилась щербина.

С тех пор юный Олав стал в кузне незаменимым помощником. Он ещё ни разу не ошибся, определяя на слух качество железа.

— Это для топоров хорошо, а это для упряжи, — говорил он, вслушиваясь в звуки молотков, которыми братья простукивали каждый новый брусок. — Из этого выйдут добрые подковы, а из этого лучше гвоздей наделайте.

На вопросы отца, как ему удаётся столь безошибочно узнавать это, Олав только пожимал плечами и застенчиво улыбался.

— Они сами поют о своей судьбе. Им, как людям, каждому своё на роду написано.

Благодаря таланту Олава качество изделий, выходивших из умелых рук отца, сильно выросло. Заказчиков прибавилось, дела семьи пошли в гору. В дом всё чаще стали заглядывать соседи: всем было любопытно взглянуть на мальчика, которому сам небесный кузнец Тор даровал особый дар слышать голос металла. Теперь Олава уже никто не осмеливался назвать колдуном: не ровен час, обидишь любимца богов — от всего рода удача отвернётся. ...

Читать полностью: Вереск на утёсе (ссылка)

Сборник "Лунная сторона" (ссылка)