Гипертекст

Продолжаю читать роман «Велнесс» американского писателя Найтана Хилла, и практически на каждой странице наталкиваюсь на эпизоды, заставляющие меня приостановить чтение и начать размышлять.

Сдерживаю себя от публикаций цитат, потому, что могу просто завалить ими интернет.

Но здесь не могу удержаться. Действие романа происходит в США, в девяностые и нулевые. Герои романа — люди из богемной среды, занимающиеся искусством. Приход интернета меняет их жизнь и отношение к тому, чем они занимаются. Вообще, в книге, автор очень много рассуждает об искусстве.

Такая вещь, как гипертекст, действительно стала революционной и позволила создавать по-настоящему постмодернистские тексты, нелинейные истории.

Однако, стоит заметить, что до интернета гипертекст существовал. Система отсылок существовала с далекой древности, например, Библия. Пожалуй, это древнейший гипертекст. Насколько я знаю, Евангелие содержит около 90 отсылок на другие фрагменты из Ветхого завета, а также, отсылки на Тору. 

Библия — крайне нелинейный текст, в котором куча отсылок на другие тексты, в которых отсылки на другие тексты.

Наверное, можно назвать Библию первым постмодернистским текстом, как бы забавно это ни звучало

Милорад Павич писал подобные гипертексты, еще до эпохи интернета. Я уже не говорю о Пелевине, Сорокине и других постмодернистах.

Но фрагмент про гипертекст все равно любопытный:

«То, что Бенджамин хотел показать Джеку, называлось гипертекстом.

— Это новый способ чтения, — сказал Бенджамин, глядя на экран в ожидании, пока там что-то загрузится. — Это новый способ восприятия нарратива и, возможно, даже новый способ мышления: интерактивный, нелинейный, эргодический, полифонический...

— Перестань говорить этим птичьим языком.

— С появлением гипертекста мы наконец освободились от гегемонии книги.

— Гегемонии? Бен, я тебя умоляю.

— Взгляни на книгу — я имею в виду сам принцип ее устройства, физическую форму традиционного печатного кодекса. У тебя нет выбора, кроме как читать ее так, как тебе предписано, от начала до конца, линейно, по порядку. Ты не можешь вмешаться в этот процесс. Чтобы получить доступ к тексту, ты должен подчиниться тирании автора. Таким образом, читатели традиционных книг сами участвуют в собственном угнетении и порабощении.

— У меня в старших классах была учительница литературы, которая, наверное, согласилась бы с твоим последним утверждением.

— Почему все так долго? — пробормотал Бенджамин, хмуро глядя в экран и рассеянно двигая мышку маленькими кругами. — Короче... о чем то бишь я?

— Книги угнетают.

— Да, но в гипертексте ты переходишь по ссылкам — тем ссылкам, которые тебя интересуют. Никто не стоит над тобой с палкой. Никто не указывает тебе, что делать. Ты сам выстраиваешь историю, выбирая свой курс в море информации, добывая свой личный смысл из огромного созвездия смыслов — о, ура, загрузилось. Вот, садись.

Джек устроился перед щелкающим, жужжащим компьютером. На маленьком экране появилась примитивная карта местности.

— И что это такое?

— Это моя магистерская диссертация, — сказал Бенджамин.

— Ага. И о чем она?

— Формально — об Уикер-парке. Но на самом деле о жизни.

— О жизни?

— Совершенно верно.

— О чьей жизни?

— О нашей жизни. О жизни каждого.

— Ага.

— Мои темы универсальны. Давай. Она интерактивная.

— Не понимаю.

— Выбери какую-нибудь точку.

— Это как?

— Щелкни мышкой по карте. Попробуй.

— Может, начнем с начала?

— Видишь, в этом-то и прелесть гипертекста. У него нет начала. Ты входишь в сеть в любом месте, в каком захочешь, и свой путь в этой сети выбираешь сам. История создается не мной, история создается тобой. Ты ее соавтор. Круто же, правда?

— Круто, — сказал Джек и щелкнул по рисунку, изображающему то самое здание, в котором они сейчас находились, — бывший металлургический завод, нынешний обшарпанный дом Джека.

На экране появилось новое окно с небольшим абзацем текста, и некоторые слова в нем были подчеркнуты ярко-синим:

“Цех”. Раньше здесь делали детали. Теперь здесь делают искусство. Детали стоят дороже. Я купил это здание за доллар.

— Хорошо, — сказал Джек. — А что теперь?

— Выбери одну из ссылок.

— Что?

— Подчеркнутые слова. Это гиперссылки. Они переносят тебя между лексиями.

— Как будто эти слова для меня что-то значат.

— Боже. Ты и правда отстал от жизни на пару десятков лет.

— Ладно. Неважно. Нажимаю, — сказал Джек и выбрал слово “доллар”, которое вызвало на экран новое окно, новый абзац текста, еще больше подчеркнутых синим слов:

Папа всегда говорил, что сэкономить деньги — все равно что их заработать. Он всю жизнь получал мизерные деньги. Когда он вышел на пенсию, ему подарили пепельницу.

— Гиперссылка, или ссылка, — сказал Бенджамин, снисходительно показывая пальцами кавычки, — переносит тебя в другие части сети. Именно она и делает все это возможным — гипертекст, интернет. Говорю тебе, гиперссылки — величайшее изобретение со времен печатного станка.

— Понятно, — сказал Джек. Он щелкнул по “пепельнице” и открыл очередное окно с новым текстом и новыми ссылками:

Урна, в которой хранится прах моего отца, была почти самой дешевой в каталоге урн.

— Всякий раз, когда я вижу пепельницу, — тихо и печально произнес Бенджамин, — она напоминает мне урну с прахом отца.»