Сенсорные системы - антеннки для связи с читателем

Добрый вечер, друзья! 

Люблю, когда заканчивается понедельник - тикают в коридоре часы, урчит на кухне холодильник, за стенкой кто-то терзает пианино… Я приготовила себе вечернюю чашку кофе. Она распространяет чернично-вишнёвый аромат, в котором прослеживаются тминовая и смородиновая составляющая, оттенённая мускатным орехом. Я держу чашку в руках, она приятно обжигает пальцы. Смотрю в окно… 

Ну и так далее… 

Я сейчас попыталась привести пример задействования основных репрезентативных систем читателя. 

С точки зрения психологии репрезентативные (или сенсорные) системы - это как раз то, через что происходит наше восприятие. 

Основные системы: 

• визуальная (зрение), 
• аудиальная (слух), 
• кинестетическая (осязание, обоняние, вкус). 

Часто бывает одна система доминирующая. И если мы хотим, чтобы собеседник лучше нас понимал, желательно с ним общаться через его основную сенсорную систему. 

Например, если у вашего собеседника восприятие идет лучше через аудиальную систему, то надо почаще обращаться к аудиальным образам и словам. 

«Послушай, Петя, ты завтра, после того, как просигналит будильник, не забудь о моей просьбе. Я позвоню, и тебе скажу еще раз, чтобы ты услышал меня и не забыл». 

А если у Пети основная система визуальная, то лучше с ним разговаривать так: 

«Петя, смотри, завтра тебе нужно будет не забыть о моей просьбе, поглядывай почаще на экран телефона, чтобы заметить текст моей смс-ки». 

Но вернемся к нашим писательским исследованиям. Писателю трудно понять, какая система восприятия у читателя доминирующая, так как он не имеет с ним обратной связи. Поэтому писатели стараются задействовать по максимуму все системы. И если мы внимательно вчитаемся в тексты признанных гениев пера, мы обнаружим, что они действительно неплохо играют на наших сенсорных системах! 

Возьму буквально первую попавшуюся книгу с полки. Антуан Де Сент-Экзюпери. «Южный почтовый».

Читаем фрагмент: в цитате обозначу воздействие на слух, на зрение, на кинестетику (телесные ощущения, вкус, запах и т д).

«Сахара,  дюна  за  дюной,  расстилалась  под  луной.  Этот светильник не высекает предметы  из тьмы, но творит, насыщая  нежной плотью. Под нашими приглушенными шагами - роскошество  плотного песка. И мы идем  с непокрытой головой, сбросив бремя солнца. Ночь - наш кров и прибежище… Но как  поверить, что это -  покой? Неустанно  неслись к  югу пассаты, шелком шелестел выметаемый дочиста пляж…»

Сразу легко увидеть - все три системы восприятия задействованы в одном абзаце. 

Посмотрим еще, как это делает Сапковский в Ведьмаке: 

«Потом говорили, что человек этот пришел с севера, со стороны Канатчиковых ворот. Он шел, а навьюченную лошадь вел под уздцы. Надвигался вечер, и лавки канатчиков и шорников уже закрылись, а улочка опустела. Было тепло, но на человеке был черный плащ, накинутый на плечи. Он обращал на себя внимание. Путник остановился перед трактиром «Старая Преисподняя», постоял немного, прислушиваясь к гулу голосов».

Что в итоге берем на заметку?

Читатель воспринимает выдуманный мир так же, как и мир реальный - через репрезентативные системы. И мы обязаны на них воздействовать. Иначе читатель быстро поймет, что мир наш выдуманный и нам не поверит! Сенсорные системы реагируют на фразы и слова, включающие ощущения. Тщательнее в тексте описываем вкус, цвет, запах, звук, прикосновения к разным поверхностям, озноб, мурашки, боль, изменения окружающей температуры. 

Бывают кстати слова, которые «жмут» сразу на несколько «кнопок». Например, в цитате выше было выражение «шелком шелестят». Здесь шелк играет две роли:  звуковую - обозначает оттенок звука в слове «шелестят», и кинестетическую - возникает ощущение шелковой поверхности. 

В заключение хочется все-таки привести еще цитату из одного известного классического произведения (вдруг кто-то угадает, какого). По моему дилетантскому мнению, здесь маэстро особенно  виртуозно воздействует через все антеннки! 

«Вечер тих и тепел. Где-то далеко-далеко,  за линией железной дороги, за какими-то черными крышами и тонкими  черными стволами деревьев,  низко,  над темной землей, в  которой глаз не видит, а точно  чувствует  могучий зеленый весенний  тон,  рдеет  алым золотом,  прорезавшись сквозь сизую мглу, узкая, длинная полоска  поздней зари. И  в этом неясном  дальнем свете, в  ласковом воздухе,  в  запахах  наступающей   ночи   была  какая-то  тайная,  сладкая, сознательная печаль, которая бывает так нежна в вечера между весной и летом. Плыл неясный шум города, слышался скучающий гнусавый напев гармонии, мычание коров, сухо  шаркали  чьи-то подошвы, и звонко  стучала окованная  палочка о плиты  тротуара,  лениво  и  неправильно  погромыхивали  колеса  извозчичьей пролетки,  катившейся шагом,  и все эти звуки сплетались  красиво  и мягко  в  задумчивой дремоте вечера. И  свистки паровозов на линии  железной дороги, обозначенной в темноте зелеными и красными  огоньками, раздавались с тихой, певучей осторожностью».

Вот такая вечерняя увертюра)