Дали текст ИИ на растерзание - Танцоры с Земли

https://author.today/post/704850

Решился сделать то, для чего и существует АИ - переделать его творение в помощь писателю. Учтите только при прочтении, что это косой черновичок, написанный по вдохновению в два часа ночи. 

Все возможные чужие персонажи, мир и текст упомянуты случайно:

Я проснулся от того, что через грязное оконное стекло пробились робкие солнечные лучи. Там, за окном, рано пробудивший Траков уже шумел: звенели лихие трамваи, лаяла дурная собака, под самыми окнами процокали коготки спешащей на работу фуррочки. Город-меж-Миров был готов встречать новый день.

Потянувшись, я зевнул и встал с кровати и оглядел комнату. Жил я в старом общежитии для иномирцев — четыре стенки на четверых, узкие кровати, единственный скрипучий шкаф, общий и потому поделённый на секции. Но нас это не смущает. Не в комфорте дело, и даже не в обстановке.

Ведь здесь собрались такие же, как я, — танцоры со всех миров Внешнего Круга.

На завтрак в столовой — булочка с маслом и крепкий кофе. За соседним столиком пара с Тикбукрии спорит о технике ведения, многохвостая кицунэ что-то рисует в блокноте — должно быть, схему шагов витиеватого танца. Смешанный английский, русский, эсперанто, галалингва — всё перемешалось, всё скрутилось, но от того атмосфера в столовой ощущалась удивительно дружеской.

В девять утра мы уже собираемся в главном зале, на третьем этаже учебного корпуса. Огромные окна выходят на старые крыши Тракова, свет второго, малого солнца заливает пол, и паркет словно оживает. Зеркала  отражают десятки фигур в различных одеждах, объединённых между собой преобладанием критериев красоты над удобством. Наш учитель, высокий черношёрстный дракон необычайно тонкого стана хлопает в ладони: «¡Arriba!» — и мы начинаем разминку.

Сначала всё просто: дыхание, шаги, работа с осью. Но через десять минут я уже обливаюсь потом, тогда как «профессионалы» из межзвёздных далей двигаются так, будто только проснулись и потягиваются. Землянину не предстало так позориться перед иномирцами, я собираюсь с силами и пытаюсь не отставать от других.

Ровно в одиннадцать мы переходим к парной технике. Я встаю с полькой Касей, тоже землянкой; у неё лёгкая походка, изумительный стан, но больше всего удивителен её взгляд, которым она будто видит меня насквозь. Мы пробуем держать abrazo — и каждый раз преподаватель подходит, поправляет плечо, угол корпуса, даже дыхание, словно специально придирается к нам. Внезапно я понимаю, что здесь всё строится не на шагах, а на доверии к партнёру. Наши движения становятся увереннее, наши сердца стучат в едином ритме, и к доброй зависти других мы показываем, как принято танцевать на старушке-Земле.

После обеда в маленьком кафе на Рынке (жареные пельмени, холодная минералка и яблочный штрудель) мы возвращаемся в учебный корпус, на лекцию о музыкальности. Включают записи исполнителей различных миров и времён, и мы погружаемся в витиеватости звучания, иногда волнующего душу, иногда вызывающего стойкое желание закрыть уши. Но мы слушаем, пытаясь вычленить что-то общее в этом звучании. И тогда я впервые замечаю, что танец — это не только движения, но и тишина между ними...

К вечеру ноги уже не мои. Но впереди — milonga. 

Мы переходим в другой зал, меньше и уютнее, с приглушённым светом и лампами на заставленных блюдами столах. Девушки переодеваются в яркие платья, мужчины надевают строгие костюмы. Мгновение тишины, величественности, волнения, неловкие улыбки и переминания на месте... Но вот зазвучала музыка — и все будто бы ожили. Кто-то смеётся, отойдя к столам с закусками, кто-то напротив, приглашает даму одним только взглядом, берёт в свои руки или лапы и уносит в танец. Я же стою у стены и думаю: «Вот она, суть танца. Не соревнование, не медали. А умение слушать другого и вместе шагать в музыку». Нет больше различия рас и видов, планет и миров, разбросанных по невообразимой территории Внешнего Круга. Есть только танец и танцоры.

Когда я наконец решился пригласить Касю, сердце стучало сильнее барабана. Мы сделали первые шаги, и вдруг город, зал, шум вокруг — всё исчезло. Осталась только музыка и это странное ощущение, что мы идём туда, где времени не существует.