Преамбула к чайным церемониям

Тут находясь в заграничном ретрите, вижу, как тот мой герой, разницу между битыми и небитыми.

И это не про детей только,  а про людей вообще -- опыт опасности, опыт страха, опыт личной ответственности(когда отвечать за себя и своих только тебе) по-разному формирует людей и хоть сколько наблюдательному человеку это видно. Ну вот как тому моему герою

....— Ну, и кто я есть? —

— Вы битый ребенок, Максик. Этим вы слишком отличаетесь от других студентов. У меня большой преподавательский опыт с молодежью, я могу отличить. Большинство студентов сейчас не такие — дети, которые выросли в благополучном мире, где их холили и лелеяли, не знавшие голода и нужды, имеют другое выражение глаз, их тело не так напряженно, их руки не готовы в любую секунду закрыть голову...

 Физиогномист несчастный! Макс испытывал, обычно ему не свойственное чувство раздражения — этот идиотский профессор увидел то, что Макс хотел скрыть за дорогой одеждой, прической из салона и золотыми побрякушками... Да, он битый ребенок! И взрослый он битый! И не один раз! Этому хорошо рассуждать, попивая дорогое вино...

И я вижу,  что зло сильнее именно поэтому -- люди не знают, чего бояться, не верят(не могут представить!), как легко разрушается их мир, что случается то, чего не может быть никогда.

Вон та книжка, из которой отрывок,  написана в старые, травоядные времена. Там старый циничный профессор рассуждает об общественном маятнике, когда общественные настроения еще долго будут раскачиваться то влево, то вправо, пока наконец не достигнут равновесия. Но сейчас ситуация изменилась -- маятник натягивается вправо,  до упора натягивается... И если, как и намекалось в моем романе,  вначале искусственно инспирировалось,  то сейчас стихийно развилось, как ответ на общественный запрос.

И конечно, с одной стороны,  это плохо -- уходит тот мир свободы, равенства и братства, к которому так стремились, а с другой -- а как еще побороть зло? Розовые пони, как мы видим, не справляются  становится только хуже, а все эти ваши права человека в инфернальных местах звучит как насмешка.

...Поэтому и натягивается маятник вправо, лишь правый есть правый в своем праве снова построить стену, а левым как-то неловко.

А на фронтире я. И это чрезвычайно уже утомило.

...Как вообще они догадались снять дом возле аэропорта! Ну и что с того, что лужайка есть  и недорого. Виды им понадобилсь, лесочек, чтобы с собакой гулять.

Они вообще понимают,  какую опасность представляет жизнь рядом с аэропортом? Кто их воспитывал? Я?! Ну нет, я бы такого точно не позволила, но они же, типа, взрослые...

На фоне видов летят подряд пять чёрных вертолётов,  а потом воет сирена.

Паника. Поиск двух стен. Подвала нет. Что за дети...

-- Все нормально, -- говорят мне, -- это тренировки. Регулярно проходят. Все готовятся...

Какое-нибудь  банальное зло можно остановить, откупившись, но инфернальное зло нет. Только значительно потрепав мир и сделав большинство битыми. 

...Я купила на блошином рынке фаянсовый чайник -- классический набор северянина с классическими северным узорами.  Чайник ставится на огонь(или хотя бы над свечкой на подставке постоянно греется), чтобы не остывал. Уже представляю себе, как долгими ночами без электричества в октябре и ноябре мы будем пить из этого здорового северного чайника постоянно горячий чай.

Все-таки я оптимист,  да?