Отец Феона

Начал читать с подачи Елизаветы Дворецкой детективный цикл романов Анатолия Леонова "Отец Феона. Монах-сыщик". 1620 год с частыми отсылками к любимой Смуте. В целом вроде бы "хорофо, нрафится" (с), сдвинулся пока недалеко, но! Три главы прочёл, и уже ляпов набрал пригоршню...

Главный минус, который Завета подметила (присоединяюсь!) - обилие модерновой лексики, слов из 21 века, англицизмов и латинизмов, а это бааальшой минус для такой книги. Нет, я понимаю, что не надо "паки, паки, иже херувимы... житие мое... — Какое житие твое, пёс смердящий?!" (с) Но ведь можно же и без этого с лексикой вырулить, можно! Валентин Иванов мог, Шукшин мог, Завета может. А "что может один, сможет и другой" (с)

Да и чисто исторически тоже.

Ну вот, к примеру, самое яркое.

"Поляки? — удивлённо переспросил отец Геннадий. — Да об них, почитай года два ни слуху, ни духу. После того, как разбили пана Голеневского, сразу всё и стихло. Правда, недавно слышал что-то про воровской отряд атамана Баловня. Но сам не видел, не знаю даже, правда, аль нет?" (с) собственно, роман "Оживший покойник", первая книга цикла.

Меня как шилом в зад укололо — тема-то родная. "В смысле?!" — голосом и интонацией атамана Парамонова.

Действие происходит где-то около Галича-Мерьского, Городца, Чухломы. На Верхней Волге, в общем.

Во-первых, поляков на Верхней Волге к 1620 году не два года как ни слуху, ни духу, а лет шесть, не меньше.

Во-вторых, Баловень это тоже не "недавно", а пять-шесть лет назад. К 1620 году атамана Баловня уже пять лет как в живых нет, отдал богу душу на Болоте, не помню, в петле или на колесе. Но с хронологией у автора вообще кепско, у него за 300 лет до этих событий обитель основал ученик Сергия (за 300 лет до событий, т.е. в 1320 году, Сергий сам ещё не родился, не то, что его ученик, либо по другой версии, ему шесть лет исполнилось).

В-третьих, эти "баловни" в окрестностях монастыря и по всей округе как у себя дома шныряли толпами ("небольшими отрядами", человек по 200 — 600) села жгли, разоряли по всей Верхней Волге, корабли строили, чтобы в Астрахань к Заруцкому плыть, монастыри и города осаждали, Москву штурмовать собирались. А отец-келарь, видите ли, про их атамана "что-то такое слышал".

Нет, я понимаю, что "Ну чо вы душни́те? Книга вообще не об этом!" Но если НАСТОЛЬКО "не об этом", то, как правильно заметила в свое время Мария Семёнова, для чего тогда вообще переносить действие книги в ту эпоху?

Неплохо всё-таки было б автору в процессе написания проконсультироваться о Смуте. Не, не со мной, я что, провинциальный графоман с комплексом всезнайки. С кем-нибудь знающим в своем окружении. Ну или информацию добросовестнее искать, что ли. Я конечно, понимаю, что читать ради исторического детектива монографию Станиславского о роли казачества в Смуте будет гигантоманией, излишним перфекционизмом и снобизмом, но ведь даже из Вики* четко виден масштаб движения "баловней" и то, что "Мишка Баловнев, кила данковская" (с) отнюдь не то же самое, что какой-нибудь провинциальный атаман с шайкой в десяток головорезов вроде Робин Гуда или Владимира Дубровского. Ну и стиль поправить. Культуролог всё-таки, разве ж так можно.

Но читать дальше — буду. Ибо даже при этих минусах эта книга всё равно на две головы выше "Последнего царства" Широгорова и "Дикой карты" Ерёминой, а их я всё ж одолел.

Пы.Сы. А про пана Голеневского — интересно. Упоминаний о нем я не нашел, зато нашел инфу о другом Голеневском. Михал Голеневский, польский офицер, в 1960-е годы выдавал себя за цесаревича Алексея, чудом спасшегося в 1918 году. Если это отсылка и намёк, то автору плюс в карму. Точно буду дочитывать.

*Владелец ресурса признан в РФ нарушающим законодательство.