Субботний отрывок

Решила тоже присоединиться к флэшмобу «субботний отрывок».

Сафир оказался на берегу реки. От воды веяло прохладой, лёгкий ветер полз по глади мелкой рябью. Ноги понесли его вниз по склону. Громкий всплеск – Сафир врубился в мирное течение реки, беспощадно разрезая его своим телом. Одежда тут же намокла и потяжелела, но он продолжал остервенело погружаться в ледяную воду. Жуткий холод сковывал тело, но не остужал опалённую жаром душу. Конечности немели, ныли, наливаясь почти нестерпимой болью, но и это не помогало. Он продолжал идти, до тех пор, пока ноги по колено не увязли в иле, а толщи воды не начали сдавливать голову с такой силой, словно хотели лопнуть её, как орех.

Его разум продолжал пылать, его дух продолжал гореть.

Если бы Сафир умел молиться, он обязательно отчаянно воззвал бы о помощи. Он кричал бы – мысленно или вслух – о том, что не может больше выносить это пекло. Он умолял бы усмирить огонь – или дать ему наконец спалить его дотла.

Но Сафир не умел молиться. Ему некому было молиться. И как ни зови, как ни умоляй – никто не придёт, никто не поможет, никто не утихомирит пожирающий его пламень.

Он поднял озверелый взгляд наверх, но увидел лишь концентрат сжиженной тьмы, равнодушно покачивающийся над его головой.

«Лучше тьма, чем этот невыносимый жар», — решил Сафир, распахнул рот и «вдохнул» полные лёгкие.

Он не понял, как оказался на берегу – наверное, переместился. Следующие несколько минут он был занят тем, что откашливал и отблёвывал воду, что выходя из лёгких заливалась в пищевод и снова выходила наружу, даря мало с чем сравнимые ощущения. Покончив с этим, он отполз подальше и завалился на спину. Он дышал сипло и с трудом. Лёгкие болели, горло саднило. Голова раскалывалась, конечности скрючило от холода. Тело содрогалось от осеннего ночного ветра. Физическое страдание, переживаемое телом, было настолько сильным, что почти замыкало на себе всё его внимание.

Почти.

Небо, прекрасное звёздное небо, лишилось своего сияния. Оно нависало над ним чернеющей пустотой, но Сафиру так было спокойнее. Желанная тьма обступила со всех сторон и приняла его в свои объятия.

В этой сцене мне хотелось показать изнутри то, как ощущает себя человек, находящийся на грани безумия. Давление обстоятельств и глубоких внутренних переживаний довели героя до состояния, в котором он едва не причинил вред невинному человеку. Он сумел обуздать себя, но взамен пришлось пожертвовать чем-то важным.

Мне так понравилась эта сцена, что я пошла в Шедеврум и мучила его так долго, как могла, пока он мне не выдал хоть что-то подходящее. 

Оставила две картинки. Одна – красивая, вторая – передает атмосферу 

«Силуэт, озарённый надеждой», эпизод пятнадцатый