Отрывок, который дался мне тяжелее других
Автор: Татьяна Николаева
Она сидела на грубо сколоченной деревянной лавке в сумеречной передней, устало откинувшись головой на бревенчатую кладку. Худые загорелые руки на коленях, широкие светлые джинсы, по бокам забрызганные таежной грязью, длинная коса цвета темного шоколада, забранная под простой и скромный черный бафф.
На мгновение замерев у двери, Ринат бросился ей навстречу, но остановился в двух шагах, словно наткнувшись на невидимую преграду. Она молча встала. В мягком полумраке ее большие темные глаза поблескивали, и этот блеск ему был хорошо знаком даже спустя столько лет. С трудом заставив себя забыть о выросшей между ними стене, он сделал еще один шаг и раскрыл объятия.
Она тихо подошла и положила голову на плечо, и он прижал ее к себе, крепко, но бережно, ощущая ее легкую хрупкость. Такая родная и близкая, усталая после долгой дороги, задумчиво-печальная, она совсем как раньше легонько щекотала шею дыханием и завитками мягких темных волос, от нее все так же пахло ягодами и сладкой ванилью. Прильнув колючей щекой к ее щеке, он глубоко вздохнул, стараясь покрепче запомнить этот сладкий аромат беззаботного прошлого, эту легкую нежность молодости, которая безвозвратно ушла.
Только с ней он еще немного чувствовал себя живым. С ней – и с горами. И если горы брали плату за жизнь, то она не требовала ничего.
Но тут же страшная и тревожная мысль закралась в его сознание. На мгновение он подумал, что обрадовался встрече, хотя и не испытал ничего, кроме некоторой ностальгии. Она никогда к нему не приезжала, только писала, даже не пыталась узнать, где он и что с ним, и не только потому, что не хотела или боялась столкнуться с обманчивым счастьем прошлого – просто не могла, привязанная к их общим обстоятельствам.
– Митя? – прошептал Ринат, аккуратно взяв ее за плечи, отстранив и внимательно заглянув в большие синие глаза.
Не “прости”, не “здравствуй”. Имя их общего счастья и несчастья одновременно. Тамара молча посмотрела на него снизу вверх: ее губы дрожали, как она ни старалась крепиться. А вот глаза оставались сухими: слез уже не было, просто не осталось.
Он крепче прижал ее к себе, и она, спрятавшись от собственного горя в его теплых объятиях, до побелевших пальцев вцепилась в мягкий флис кофты, как в последнюю опору.
Ринат медленно опустился на колени и обнял ее за пояс. Она положила холодные ладони на его голову, запустив пальцы в растрепанные черные пряди, притянула к себе. Он не видел ее в ту минуту, но готов был поклясться, что она запрокинула бледное лицо кверху и сглотнула слезы, застрявшие комом в горле.
– Его больше нет, – прошептала Тамара. – Все было зря. Я думала, что он идет на поправку, даже писала об этом тебе, но потом ему стало хуже.
– Как он… – Ринат споткнулся на полуслове, не в силах произнести нужное, и провел сухой и жесткой ладонью по лицу. – Как это случилось?
– Он просто не проснулся. Просто перестал дышать…
Тамара не выдержала и разрыдалась, бессильно опустившись на пол рядом с ним, то и дело вздрагивая от беззвучных рыданий в крепком кольце рук бывшего мужа. А он стоял на коленях, гладя ее по голове и шепча что-то успокаивающе-неразборчивое, и ощущал, как горло перехватывает тесным обручем на каждом вдохе.
