Отрывок из романа "Пути и дороги"

Приморские города обладают собственным неповторимым колоритом. Даже северные, и даже зимой.

Разве только на Севере этот колорит ощутим лишь в тёплой домашней атмосфере мужчин причастных к флоту военному или торговому, а также в среде суровых промысловиков и портовых рабочих. Атмосфера эта необычно плотная, густо напитанная сленгом, скорее даже своеобразным арго, отличающим людей причастных к морю, от остальных сухопутных провинциалов.

Напротив них, южные города славятся своей открытостью, здесь все жители, это люди моря, тёплого, щедрого и ласкового. От того и разговоры выходят далеко за пределы отдельных жилищ.

Квартхадаст в этом отношении ничем не отличался от прежних, земных городов родного черноморского побережья.

Андрей с наслаждением потянулся в кровати, застеленной свежим белоснежным бельём. Простынь, укрывавшая ночью от лёгкой прохлады, теперь оказалась лишней. Под утренними лучами солнца камни городских улиц быстро напитывались теплом, чтобы к полудню сравняться в своём нестерпимом жаре с гончарным горном. Но сейчас утренний бриз наполнял комнату свежим воздухом, пахнущим солью. Плотная оконная занавеска покачивалась под его порывами, впуская с каждой новой порцией морского воздуха, ещё и шум просыпающегося города.

– И что? Ну, подарил цветы он действительно ей, так почему бы не поставить их у мамы? Мама всё больше понимает за эту красоту.

– О, моя дорогая, вы слишком строги к юному Эзу.

– Мама одна вырастила и поставила сына на ноги и с тех пор заслужила, чтобы цветы немного постояли в её комнате.

– Эзик должен уметь красиво ухаживать за девушками, а вы Борочка просто ревнуете сына. Признайте, Роза и Эзик прекрасная пара.

– Ойц! – не своим голосом взвизгнула женщина поименованная Борочкой, – Не трогай моё сердце, Бица! Эта Роза… Покажи же мне, в каком месте она пара? Гардимер в её голове похожий на открытие нашей ярмарки, но ярмарка у нас один раз в год, а там у Розы он постоянно. Это ж совершенно неудобно!

– Ну знаете Бора! Вы несправедливы, Роза просто весёлая девушка.

– Да, Бица, тут я с вами согласна. Даже девки из Корабельного квартала считают Розу слишком весёлой.

– Она может быть и серьёзной, она шьёт!

– Моё дорогое дитё, привыкло кушать масло с хлебом, а он очень хорош, что с телячьим ливером, что с икрой морского дракона. Но что, ответь мне Бица, что он будет кушать с этой Розой? Что она там шьёт? Тряпки по заказам Совета? На этом много не заработаешь.

– Крё, та, что приехала к нам сюда из западных княжеств, она ещё соседка тёти Фени. Так вот, Крё рассказала тёте Фене, что Голова, а он, как ты знаешь, приходит пожить у этой Крё. Так он рассказал, что Совет будет судить опасного преступника. Стража поймала какого-то бродягу, и оказалось, что это настоящий охотник на магов. Его узнал старый Фрей.

– Этот мерзкий старикан? Я помню, как он подмигивал мне, с таким нехорошим намёком. Ах, а это же было, когда я ещё не знала своего Эла!

– Да, действительно, лет тридцать назад его хватил удар, когда сразу три его торговца пошли на дно во время ужасного шторма. У него глаз после этого закрылся раз и навсегда, но перед этим ещё полгода мигал сам собой.

– Нет, Бица, это было много позже, чем тридцать лет тому. Это было пятнадцать или восемнадцать.

– Ха, Бора! Это было именно что тридцать с лишним…

Далее Андрею пришлось выслушать несколько минут утомительных прений, где в сухом остатке можно было вывести весьма преклонный возраст уважаемой Боры, и что из всего многообразия мужчин южного портового города ей посчастливилось за все эти годы узнать лишь одного единственного. Пьяного матроса по имени то ли Эд, то ли Эл, Бора сама путалась в именах. Скорее всего, на самом деле, звали его Эз, именем которого счастливая, и уже женщина, Бора назвала своего сына восемнадцать лет назад.

– Таки вот, Роза будет ткать повязку магии. Гобелен с изображением святого Миксана, пронзающего неуязвимого демона Офиона, уже доставлен в стены Совета.

– Не понимаю, зачем Совету платить Розе за повязку, когда мерзавца можно повесить на простой верёвке?

– Борочка, вы-таки и в самом деле не понимаете. Магус Реба желает проверить легенду, что текст на древнем гобелене содержит в себе силу, способную связать магией человека ей неподвластного. В рыбных рядах только и говорят про страшного разбойника, перепугавшего всех магусов нашего города. И теперь, они все желают узнать тайну, проникнуть в секрет его неуязвимости. Магус Реба так и сказал, что нет никакого резона просто казнить преступника, нужно поиметь с этого ещё чего-нибудь.

– Охотно верю. Я покупаю рибу у его внука, Пресветлый обделил того магическим талантом. Так мальчишка тоже вечно пытается всучить мне вместе с морепродуктом, то мануфактуру, то какой-нибудь скобяной товар. «Знаете, – говорю я ему – молодой человек, в вашей рибе столько костей, что я смогу ими каждий месяц починять общественный забор между Корабельным кварталом и Чистым городом».