В память о маэстро

Умер Бушков.

Знаете, камрады, писатели бывают разные. Хорошие и плохие, крутые и не очень, увешанные бронзулетками и популярные у читателей. А бывают столпы жанра, определяющие развитие целого литературного поколения. 

Вот Бушков из последних. Потрясшая в своё время мир боевиков "Охота на пиранью", эталон книг о попаданцах цикл "Сварог", новый для своего времени взгляд на Сталина "Красный монарх" и великое множество других романов и циклов. Может не таких громких или удачных, но всё равно весьма качественных. 

Бушков был брендом, Бушков был фигурой. С чудовищно сложным характером, но удивительным талантом. И этот талант затмевал всё остальное.

Более того, лично для меня две его книги, ещё азбуковского издания "Рыцарь из ниоткуда" и "Летающие острова", стали в своё время тем крючком, что вытянул из жесточайшего уныния. До сих пор помню тот Новый год, когда я первого января  взялся за перечитывание тогда ещё двухтомника похождений майора Сварога и попросту улетел на Талар. И как давящая чернота бессилия перед происходящим вокруг отступила, появились силы идти дальше, где-то в глубине души зародилась надежда, что смогу справиться и вырваться из безнадёги.

Выдержал, справился. И всё это в том числе благодаря двум книгам Сан Саныча. 

Что ж, маэстро ушёл, пора сказать: "Наш мир снова стал чуточку беднее". И процитировать тот самый роман "Рыцарь из ниоткуда".

"- Хороший человек умер, - сказал Сварог, ощущая уже после чарки коньяка приятную сдвинутость сознания. - А потому урежьте-ка "Тенью жизнь промчалась", да так, чтобы...

- И никак иначе! - успокаивающе поднял ладонь старший. - Дело знакомое весьма и насквозь. Гей!

Они встали, разобрали инструменты - две явные скрипки, нечто похожее на гитару, только прямоугольное, обвешанный колокольчиками бубен, - переглянулись, кивнули друг другу и действительно урезали так, что все кабацкие шумы и все печали отодвинулись невероятно далеко, осталась только мелодия, удивительным образом и лихая, и горестная:

Гей, сдвинем чары!

Трещат пожары,

звенят клинки и мчатся скакуны.

Милорды, где вы?

Заждались девы,

хоть мы бывали девам неверны...

Тенью жизнь промчалась!

Тенью жизнь промчалась!

Тенью жизнь промчалась!

Не плачьте обо мне.

Тенью жизнь промчалась!

Тенью жизнь промчалась!

Бешено умчалась

на белом скакуне...

И уже не наши

и мечи, и чаши,

под тобою пляшет

белый аргамак,

знающий дорогу

к черту или к богу.

Конь мой белый, трогай..."