Удавка для Павла

В какую из племянниц Раевского – Катеньку Давыдову или Катеньку Бороздину – он с маху влюбился, неизвестно, но дело шло к помолвке, согласны были ее родители, однако широким задом уперлись отец и мать подпоручика. Судя по письму Бестужева-Рюмина, князь Сергей по доброте душевной взялся уломать несговорчивых родственников или, по крайней мере, выхлопотать подпоручику отпуск в Петербург для приватного разговора с оными (сам Михаил как офицер раскассированного Семеновского полка не имел права на отпуск). Миссия не удалась; крайним назначили, как обычно, посредника. В письме мужу двоюродной сестры С.М. Мартынову Михаил бурчал о «глупости» своего почтового голубя; кузен, фигура не менее колоритная, чем его родич, поддакнул, что с этим не голубем, но попугаем и говорить не о чем… однако, о чем бы стал говорить генерал Волконский с профессиональным картежником, существующим на доходы с игры?.. Впоследствии, когда судьба разметала всех этих людей – иных уж нет, а те далече, - интересный расклад случился в семье Бестужевых. Старый Бестужев-Рюмин, не позволив в свое время жениться сыну из соображений чисто меркантильных, через несколько лет отписал имение в обход других наследников – двух других сыновей – все тому же картежнику Мартынову. История мутная… А в 1824 году молодой человек, несмотря на всю пылкость души, внял родителям и отказался от девушки. Расторгнутая помолвка стоила подпоручику добрых отношений с обширным кланом Раевских-Давыдовых; родственник скомпрометированной девушки, декабрист Владимир Лихарев вызвал незадачливого жениха на дуэль.

В.Н. Лихарев

Оба выжили: Бестужев-Рюмин - для виселицы, Лихарев – для Сибири. Учитывая, что спустя несколько месяцев последний обвенчался с Катенькой Бороздиной, виновницей дуэли, скорее всего, была именно эта прелестная девушка, у которой впоследствии не хватило духу противостоять родственникам…

И бросит Катенька своего декабриста, и выйдет замуж от живого мужа за нового, но счастья ей это не принесет. Не кара божия, но банальная чахотка унесет Катеньку, а через год в битве при Валерике погибнет рядовой Лихарев. По воспоминаниям Лорера, который так же после нескольких лет сибирской ссылки попал на Кавказ, сразила Лихарева горская пуля - на глазах у Лермонтова, с которым говорил он о Канте. По версии Н.С. Мартынова, пуля была не случайной. Прервав разговор, Лихарев неожиданно бросился навстречу чеченскому отряду и был убит. Это походило на самоубийство, вспоминал Мартынов... В вещах убитого нашли миниатюрный портрет замечательно красивой женщины – его покойной жены…

М.Ю. Лермонтов. Похороны убитых в сражении при Валерике

За пару месяцев до письма и дуэли случился еще один, весьма характерный эпизод, который дал право князю Сергею говорить о недоверии к «предводителям Васильковской управы», а Бестужеву-Рюмину сожалеть о его «глупости». Пресловутый вопрос цареубийства, словно горошина в пуховиках принцессы, заставлял ворочаться заговорщиков в постели.

Самодержавие, православие, народность - как противопоставление свободе, равенству и братству. Однако была ли сакральной фигура самодержца в России? О да, гильотина и отрубленная голова Людовика XVI смущали заговорщиков как удачный пример… но дело в том, что в самой Руси профессия царя никогда не была безопасной. Царевич Дмитрий, Лжедмитрии, вечный узник Иван Антонович, Петр III – больная мозоль собственной жены, - наконец, отец действующего государя, император Павел…

Ах, вечно чудился царю Александру белый человек - неподвижная фигура за шторами – раскрытые глаза, кривая от удушья шея, змейка красной крови на разбитом виске – призрак отца, на убийство которого он согласился… По общему мнению, психологическая травма, придавившая этого не самого плохого человека, наложила двойственный отпечаток на все его царствование, а его самого толкнула к мистицизму.

Могли ли эти молодые люди не помышлять о новом перевороте, который от предшествующих отличался сугубым бескорыстием его участников, лично для себя ничего не ищущих, но мечтающих о благе для родной страны?.. Вся страна знала убийц предыдущего императора, декабристы сидели с ними за одним столом; невольно они искали офицерский шарф с удавленной шеи на поясах заговорщиков… Скарятин, владелец удавки, простодушно рассказывал Жуковскому, как подал сию деталь туалета соратникам:

«Он просто отвечал, очень хладнокровно: «Я дал свой шарф, и его задушили»  

 Как поздравлял убийцу Пушкин -  author.today/reader/478594