К витку виток

Среди теней, утративших объём,

ищу того, кто мне проводником

послужит в бесконечном переходе,

но тени молчаливые темнят.

Конечно, тьма присуща их природе,

как пустоте присущ голодный взгляд,

поэтому я жду,

я вечность жду,

хоть вечность, разумеется, неспешна,

тем паче в изменяемом аду.

Скользит по вариабельному льду

просыпанная памятью черешня

из влажного газетного кулька

и в прошлое утекшего столетья,

где в старом покосившемся буфете,

в Сахаре углеводного песка,

гудят шмели, лишённые души,

и осы, полосатые как жизнь.

Однако, время...

Время здесь — вода,

достигшая предела изменений.

Но неискоренима суета,

и тщетно ищут порченые тени

один глоток невымерзших минут —

и не найдя, бессмертный лёд грызут

в надежде утолить слепую ярость,

глухую жажду,

горечь плотских смут

и прочее,

что в памяти осталось,

когда разбился маетный сосуд.

Я так давно тут, что, боюсь, вот-вот

забуду то, что давит и гнетёт,

но этим грузом и ведёт по кругу.

К витку виток.

Растёт вовне спираль.

Всё ближе свет.

Необозрима даль.

Нет места первобытному испугу.

Остался шаг.

Веди, виток-петля:

за новой гранью инобытия

откроются разбитые ковчеги,

седые горы,

огненные реки

и злая, раскалённая земля.