Прошлое ведьмы

Сафрона громыхала огромными сорокалитровыми ведрами в обеих руках и шла вразвалку, расшатывая северный канатный мостик. Дом позади слабо покачивался, как шхуна на рейде. Из темной бездны под ногами завывал сквозняк, в котором при желании можно было расслышать вопли терзаемых грешников.    

Она остановилась на середине моста и заглянула в черную глубину. Что, если план не сработает? Ей вовсе не хотелось спускаться вниз и прислуживать Сатане в пыточном царстве. Вероятно, он определит ее на хорошую должность, но что с этого толку, если она больше не сможет жить в собственном доме с любимым и в хорошую погоду по ночам смотреть на звезды.  

Вдруг мостик под ней закачался. В доме происходило какое-то движение. Наверняка, Евфимий Степанович снова бродит по горнице, лишь бы не натворил дел. Сафрона вздохнула и вот думы о муже уже мчали её женское сердце в далекое двухвековое прошлое, где ей всего двадцать и помыслы чисты, как слезы младенца. Эта юная дева теперь казалась исчезающим призраком, столь же неуловимым, как радуга в мире дремучих лесов и пропащих болот. Разумеется, Сафрона могла вернуть себе внешнюю молодость, она знала, как это делается, но ей было намного комфортней в том облике, в котором она пребывала уже многие десятки лет, с тех пор, как научилась выдирать души из загнанных в ловушку путников. Да и зачем ей возвращать назад ту, которой давно нет. Единственное, что ее связывало с пылающей любовью дочерью попа – это Евфимий Степанович. Капитан императорского фрегата. Старая любовь была так сильна, что спустя десятки тысяч загубленных душ все еще тлела в черном, как уголь, сердце. 

Сафрона, глядя на уродливый дом, который был метафоричным отражением её души, поймала себя на мысли, что Сатана вероятно прав. Он вообще редко ошибался. Кого она обманывает, утопленник скорее её хобби. Даже если ей удастся вернуть ему разум, прежней жизни не вернуть. Так что это, как не дурацкое увлечение старой вдовы? Или она надеялась, что оживленный муж опрометью броситься в объятия и уведет на рассвете в счастливую жизнь в маленькой избушке на опушке чирикающего леса у чистого озера с кувшинками и белыми лебедями? Что за чушь…. Но в этой чуши было и еще что-то. 

Та страсть, что когда-то жгла женское сердце, не умерла. Евфимий Степанович, пусть и в качестве хобби, был нужен ей, как тайная узкая тропка в чужую, некогда знакомую страну человеческой любви и сострадания, на которую никогда не падала тень зла. Монстра, которым она стала, эта лазейка манила столь же необъяснимо, как огонь манит мотылька в вечном мраке ночи. Она знала, что уже никогда не вернется в эту страну по-настоящему, но кому будет плохо, если она временами будет туда заглядывать, чтобы просто сменить обстановку. В конце концов, все эти людишки такие забавные и наивные, что лучших игрушек просто и придумать нельзя. В этих мыслях она полностью слилась с Сатаной. Одно Сафрона знала точно – она не хотела становиться человеком снова, хотя глубоко внутри была рада, что что-то от людской природы в ней все еще живет. 

Северный канатный мост вывел её на пологий склон кратера, заросший редкими гигантскими елями. Чуть ниже земля ступенчато обрывалась, обнажая глиняные пласты и выступающие корни, к которым тянулись верхушки чахлых полувысохших деревьев, что росли из темной глубины Великой Кромешной Ямы. Осталось подняться еще немного до вечного охранника ее страшных владений. 

Уже сейчас, огибая колючие кусты, распугивая отважных ежей, и поднимая с насиженных веток тучи воронья,  она чувствовала запах Червя, слышала, как тяжело и грузно он протаскивает  полуторокилометровое тело по влажной земле, осыпанной шишками и иголками. В темноте, которая здесь разбавлялась заблудшими улитками-светлячками и тусклыми звездами в фигурных разрывах вечного тумана, острый глаз Сафроны все же различал подвижную продолговатую гору, за которой на фоне черного космоса качались еловые зубцы дремучего леса. 

На подъеме она еще раз оглянулась назад. Дом, сцепленный с мощными стволами четырьмя канатными мостами –подвесами походил на чудовище, попавшее в капкан доисторической паутины. Он снова покачивался и Сафрона в который раз заволновалась, что оставила любимого одного. И как обычно она в сердцах обдала проклятием рыжего неблагодарного слугу, который добавлял ей не нужной работы. Но проклятия были излишни. Ведь в этот раз она должна была пойти одна, без лишних свидетелей.   

Она не торопилась и подошла ровно в тот момент, когда голова Проглотуса подползла точно к её ногам. Сафрона опустила ведра и, широко открыв рот, зашипела на зверя, как гадюка. Тонны бесконечных мышц, работавших как единый слаженный механизм, вмиг замерли. Заостренная голова не доставала до хвоста каких-то полутора метров. Этот спасительный промежуток оставлял бежавшим пленникам шанс проскочить, но вероятность успеха стремилась к нулю.   

Огромное круглое рыло отвернулось от колеи и, изогнув шею, нависло точно над Сафроной. Черные шары по бокам головы моргнули с удивлением. А после пасть разверзлась многочисленными гортанными складками, засеянными десятком тысяч желтых конических зубов.  

Сафрона произнесла «Крак-тук-карак» и голова опустилась на землю, а складки с зубами отодвинулись, открывая проход в черное нутро.  

- Тише-тише, - успокаивала она червя, когда тот недовольно засопел ноздрями на макушке. – Я ненадолго. 

После схватила ведра и прошла в туловище, ступая по алой пружинистой плоти. Внутри слабо светились кишечные паразиты. В четвертом отсеке желудка под ногами захрустели кости сотен тех, кто пытался сбежать, но так и не преодолел последний барьер. В седьмом отсеке она нашла обжигающе холодный концентрат желудочных соков, который наполняли два прозрачных пузыря, растущих сверху. Сарфона  поднесла к одному из них ведро, проткнула желатиновую оболочку снизу пальцем и жидкость, барабаня по алюминиевому дну, полилась в подставленный сосуд. Сначала в один, потом в другой. Субстанция была настолько ледяной, что на боках ведер выступил иней. Теперь осталось последнее. 

Сафрона прошла восьмой и вошла в девятый отсек. Здесь во влажно-пульсирующей желудочной стенке был вшит тайный пузыречек с халифским песком – бесценный артефакт, что она привезла из недолгой командировки в аравийскую пустыню, куда её посылал Сатана, чтобы уладить протестные настроения местных шаманов. 

- Теперь не отвертитесь!- произнесла она с ликованием и вонзила пятерню во внутренности червя, от чего зверь жутко и протяжно взвыл на весь дремучий лес. 

....

Отрывок романа "Страшная сказка Лидии Синичкиной", Ник Трейси (с)