Писательская кухня
Автор: Ника РакитинаКак знает каждый писатель, вокруг любой книжки нарастает море сопутствующих материалов: карты, иллюстрации, заметки, сейчас еще и видео. Да и в саму книжку влезает куда меньше того, что обычно придумано. А мой герой еще и стихи писал. Они спокойненько лежали вот здесь с остальными, хотя я давно собиралась их вынести в отдельный сборник. Карта потеряна, так хоть их в блоге покажу (и то, кажется, не все). Посвящены они в основном одной несчастной женщине, первой невесте ГГ, застреленной наемным убийцей (да, автор жесток, и в романе она появляется в виде привидения).
Проды -- по вторникам и пятницам.
***
Не просите песен — я их допел,
не просите стихов — они сожжены
ветер чертит море — берегов предел
лохматой веткой
старой сосны
Не услышьте слов — и я промолчу
не увидьте снов — они солгут
только даже если
задуют свечу —
я в янтарный терем
приду.
Я войду так тихо — не скрипнет дверь
я войду так звучно — сорвется гром!
под подушкой забыта
связка ключей
и шиповник спит
за прудом.
Магдалине
Мы сидим с тобой за одним столом
(лишь бы мне потом не лежать на нем).
Ешь же тело мое, претворенное в хлеб,
выпей кровь мою, что пьянит, как вино,
я тебе почитаю Книгу Судеб:
все, что будет в мире, свершилось давно.
Пусть забудут все про вечер сей,
но текут с наших пальцев миро и елей,
и душа твоя почиет в моей.
***
Закатное солнце брызжет
на плечи мне.
Тучи язык бьет в золотой набат.
Блики сползают, сползают,
сползут по стене,
кровью своей питая закат.
Речка-сабля вере пробьет живот.
Повитуха-надежда смехом затушит боль,
кровь омоет, в небесный лоскут завернет
и на руки примет девчонку-любовь.
Кричащая девочка, глазки твои темны.
Не знают они; умереть тебе или жить.
Закатные блики сползают, сползают
вдоль серой стены.
Мы в ложе одном,
и меч между нами
лежит.
***
Губ мадонны горек сок вишневый.
У тебя намокшие ресницы.
Я держу твое лицо в ладонях,
и оно трепещет, будто птица.
На рассвете простучат подковы,
заорут испуганные чайки.
Но — среди молитв и пустословья —
вам, незрячий, посвящу молчанье.
Все стою, коленопреклоненный.
Безнадежно свечи оплывают...
Я держу твое лицо в ладонях,
слезы мне ладони обжигают.
***
Не плачьте, маленький герольд,
не надо плакать.
Еще оливкова луна
и пахнет медом,
и мы пока бессмертны и,
не зная страха,
мы возлагаем жизни
на алтарь свободы.
И возжигая свечи
среди книг нетленных,
пока мечтаем мы
о жизни настоящей.
Над бухтой чайки,
как седые клочья пены,
и паруса-цветы
не расцвели на мачтах.
А пьяный ветер ворошит костры сирени.
Не капли крови, а роса венчает листья.
И соловей дрожит в черемуховой сени...
И так легко твоей
распорядиться
жизнью.
***
Имя — жемчужина на песке
Ее ласкает и нежит прибой
И робкою птицей в моей руке
Приюта ищет
Твоя ладонь
Я соберу жемчужины слез и снов
И улыбок праздничные янтари
Заветное ожерелье
Меж мятежных костров
Ты ожидая меня
Сохрани
И когда раскатится дробь подков
Точно камешки из горсти
Ты меня вспомни
Моя любовь
Вспомни встреть
И прости
***
Вы так прекрасны,
что я ослеп
и принял камень
за хлеб
и за воду из родника
принял струйку песка.
***
Спутаны сосен янтарных стволы
мечутся белок рыжие стрелы
и на песках ослепительно белых
серые спят валуны
***
В маленьком городишке
Зреют алые вишни.
В маленьком городишке
Солнечная поляна.
Кажутся очень странны
Две золотые свечки,
На синей коже потока —
Соцветий алая рана.
В маленьком городишке
Странное происходит.
Любят, как ненавидят.
Любят, как перед смертью…
Мудрая, как старуха,
Я сижу перед дверью.
Перец перебираю
Горький, как чье-то сердце.
***
Я бросаю листья тополиные.
Разнесите весть, что я жив еще.
Разнесите весть по три стороны.
По четвертую мосты взорваны.
Пы.Сы. Принимаю тексты на редактуру, бетинг, рецензии. Все в сад личку!