Artist non Verbe 2

          Тонкая пелена, обычно окутывающая Артиста нон Вербе мерцающим светом, внезапно погасла. Его пальцы, всегда дрожащие от энергии, стали неповоротливыми, словно замерзли посреди зимы. Мир вокруг, прежде пульсирующий красками, звуками, запахами, словно живое полотно, поблек, стал серым, лишенным глубины. Это было больше, чем просто потеря творческого вдохновения. Это была ампутация самой сути его существования.

           Он помнил этот момент отчетливо. Холодное прикосновение косы Жнеца, не несущее смерти, а лишь звенящую пустоту. Жнец, с его непроницаемым взором, тогда промолвил одно слово, эхом отдающееся в сознании Артиста: "Обуздание". Его мана, та самая мистическая субстанция, питавшая его демоническое искусство, была вырвана из него с корнем, словно сорняк, угрожающий затмить собой все живое.

           Первый шок сменился паникой. Артист пытался рисовать, лепить, создавать, но его руки отказывались подчиняться. Карандаш соскальзывал с бумаги, глиняные фигуры рассыпались прахом. Пустота внутри росла с каждой неудачной попыткой, пожирая его изнутри. Он, привыкший манипулировать реальностью своим искусством, превратился в простого смертного, лишенного дара, а точнее, проклятия, как теперь он считал.

           Теперь Артист нон Вербе скитался по миру, словно тень. Он наблюдал за жизнью, не имея возможности в нее вмешаться. Его сердце, некогда полное демонической страсти, теперь было лишь опустошенным сосудом. Остатки воспоминаний о былом могуществе сжигали его изнутри, делая его существование невыносимым. Он был художником, не имеющим кисти, музыкантом, потерявшим слух. Живым мертвецом.

         Безысходность душила его сильнее всякой физической боли. Он бродил по людным улицам, невидимка среди толпы, чувствуя их энергию, радость, горе, словно сквозь толстое стекло. Раньше он купался в этих эмоциях, преображая их в свои шедевры, теперь же они лишь усиливали его собственную пустоту, напоминая о том, что он потерял.

           Однажды, он набрел на маленькую, заброшенную мастерскую. Пыль и запустение царили в ней, но в углу он заметил старый, деревянный мольберт. Инстинктивно он подошел к нему, коснулся шершавой поверхности доски. В голове всплыли обрывки воспоминаний, цветные пятна, линии, формы. Желание, почти забытое, проснулось в его груди – желание творить.

            Он нашел старый, поломанный карандаш и обрывок бумаги. Рука дрожала, но он начал рисовать. Не шедевр, не произведение искусства, а просто кривые линии, нескладные формы. Но в этих линиях был он, Артист нон Вербе, обреченный, сломленный, но все еще живой.

         Изображение было уродливым, жалким подобием того, что он мог создать раньше, но оно было его. Впервые за долгое время он почувствовал что-то, кроме пустоты. Слабый уголек надежды затеплился в его душе.

            Воспоминания хлынули потоком, обжигая сознание. Вспомнился культ Традиции вечных солнц, который он когда-то создал, наполнив его своим искусством, своей маной. Верные последователи, обожавшие его как бога, преклонявшиеся перед его демоническим гением. Он помнил, как его искусство питало их, давало им силу, как они вместе создавали шедевры, прославляющие тьму и хаос.

        Затем пришло "Обуздание". Отсутствие маны оставило его последователей беззащитными. Культ, лишенный своего творца и источника силы, быстро развалился. Власть, богатство, поклонение – все исчезло в мгновение ока. Он видел это, прячась в тени, беспомощный наблюдатель краха своей империи. Последователи разбрелись, преданные идеалы забыты, а храмы, посвященные Традиции вечных солнц, превратились в руины, поглощенные временем и забвением.

         Артист нон Вербе доживал свой век в мире, который больше не понимал его. Он был тенью себя прежнего, призраком былого величия. Но в этой заброшенной мастерской, с поломанным карандашом в руках, он нашел что-то, что не смогло отнять даже "Обуздание" - искру творчества, желание выразить себя, пусть даже несовершенно. И в этом, возможно, заключалось его последнее, самое важное произведение искусства – искусство смирения и принятия.