«Автор должен прожить жизнь своего героя» — ну конечно, сейчас, только сапоги надену

Ах да. Старый, как мир, тезис: «Чтобы написать, нужно прожить!»
Как будто роман — это не работа воображения, а отчёт в соцзащиту по месту прописки героя.

Давайте начнём с очевидного

Если следовать этой логике, Толстой должен был убить кого-то, чтобы написать «Войну и мир», а Верн — спуститься в жерло вулкана с лопатой и фонарём.
Достоевскому следовало бы действительно сесть в каторжную тюрьму, чтобы описать преступление и наказание…
(Ах, стоп! Он и правда сидел. Ну ладно, один пример сработал. Извините, статистическая погрешность.)

Что делать фантастам и историкам?

Фантасту придётся лететь на Марс, историческому романисту — обзавестись машиной времени.
Автор фэнтези обязан пройти трёхлетний курс магии при факультете драконов, а тот, кто пишет детективы, — совершить хотя бы одно убийство (лучше серийное, для достоверности).

Логика прекрасная. Практически уголовно применимая.

Но всё это — подмена понятий

Фраза «прожить жизнь героя» — метафора. Но когда её начинают понимать буквально, это превращается в фарс.
Автор не должен жить, как его герой.
Он должен чувствовать, понимать, представлять.
Не быть героем, а впустить его в себя.

Это, знаете ли, разные диагнозы.

Писатель не актёр, а медиум

Он не берёт на себя чужую жизнь — он пропускает её сквозь воображение.
Ведь если бы всё требовало «реального опыта», то Джордж Оруэлл должен был стать тоталитарным диктатором, чтобы написать «1984».
А Булгаков — заключить контракт с дьяволом, чтобы сочинить «Мастера и Маргариту».
Хотя… может, он и заключил. Но не будем о грустном.

Опыт помогает, но не спасает

Конечно, жизненный опыт важен — без него текст пахнет стерильной бумагой.
Но это топливо, а не двигатель.
Писатель может прожить сто жизней и не написать ни одной живой страницы.
И наоборот — человек, живший тихо и незаметно, может написать роман, от которого мир поседеет.

Потому что не жизнь питает текст, а внутренний слух.

А теперь самое смешное

Если бы мы действительно жили по принципу «пиши только то, что пережил», — не было бы фантастики, антиутопий, философских притч, и вообще 80% литературы просто не родились бы.
Остались бы лишь:

• кулинарные записки,
• бытовые жалобы,
• и сборники «мой отпуск в      Анапе».

И всё. Литература бы закончилась.

Вывод — коротко, как афоризм

Писатель не должен быть своим героем.
Он должен уметь встать в его тень и увидеть, как мир падает на него под другим углом.

И последнее

Если уж кто-то так настаивает, что автор обязан «побывать в шкуре персонажа» —
пусть начнёт с малого: проживёт один день как учитель литературы, объясняя десятиклассникам, почему «занавески синие не просто так».
После этого он, возможно, поймёт, что воображение — это тоже опыт. Просто более безопасный.