Антариус наносит ответный удар или пуля дура, а штык молодец

Автор: Михаил Поляков

Готовлю продолжение книги «Антариус», где рассказывается о событиях 3048 года во время нового ледникового периода. Рабочее название — «Антариус наносит ответный удар». Планирую более динамичный сюжет, столкновение и взаимодействие разных культур, военные конфликты и политические интриги. Пока сделал сцену, где получивший страшный удар экипаж корвета пытается понять причины своего поражения, когда только с помощью крайних средств и тяжёлых потерь им удалось отбиться от неизвестного противника.

Данный текст посвящаю моему тренеру по спортивному фехтованию в лихие перестроечные годы Вячеславу Абрамовичу Понеру.

Каюта капитана «Исследователя Предела» тонула в густом молчании, нарушаемом лишь скрипом переборок и приглушенными стонами, доносившимися из лазарета. Воздух был тяжелым, пропахшим дымом, гарью от огнеметов и сгоревшей плоти. Капитан Иасон стоял у разбитого иллюминатора, безучастно глядя на темные воды океана за бортом. Его белый мундир был испачкан сажей и бурыми пятнами.
Дверь отворилась, и вошел Руслан. Его белые волосы, обычно убранные в безупречный хвост, растрепались и свисали на лицо, украшенное свежим шрамом. Он двигался с привычной для бойца легкостью, но в глазах стояла усталость.
— Отчёт по потерям готов, капитан, — его голос был хриплым. — Семьдесят три убитых. Более ста двадцати раненых, из них сорок — тяжело. Треть экипажа выведена из строя.
Иасон медленно обернулся. Его лицо было каменным.
— И все это большей частью в рукопашной. На палубе собственного корабля. Они вломились к нам, как в загон для тюленей. Руслан, они были вдвое меньше нас! Я видел, как наши бойцы, с алебардами, которой они легко могут раскроить череп моржу, пятились перед этими… этими карликами со штыками. Почему?!
Руслан тяжело опустился в кресло, его пальцы нервно постукивали по рукояти ножа на поясе.
— Потому что мы сражались, а они — убивали. И это две огромные разницы, капитан.
Он взял со стола два карандаша, положив их параллельно.
— Наше фехтование, будь то алебарда, копье или нож — это искусство. Поединок. Да, мы сильны, мы отлично владеем оружием. Но вся наша подготовка, все наши кодексы построены на одном: показать мастерство, принудить противника к сдаче, доказать своё превосходство. Удар алебардой — это чаще всего рубящее, широкое движение. Размах, сила, устрашение. Мы целились выбить оружие, ранить, отбросить. Даже в самых жестоких стычках между нашими кланами убийство — редкость.
Затем он взял один карандаш и, сжав его в кулаке, упер острием в стол.
— А они… У них были штыки. Продолжение ствола. Колющее оружие. Короткое, смертельное. Выстрел и сразу атака в лицо. Я сам так часто делаю, любой человек очень не любит, когда ему в глаз тычут острой железкой, даже если на лице защитная маска, а оружие тренировочное. Инстинктивно отшатываешься назад и прикрываешь лицо оружием, оставляя без защиты живот и ноги. Карликов не учили «крутости». Их учили одному: максимально эффективно уничтожить врага. Они работали слаженной группой.
Руслан встал, его движения стали резкими, иллюстрирующими его слова.
— Они шли не толпой, а строем. Пусть и скученным в тесноте палубы. Первый прикрывает низ, второй — верх, третий — готовится к удару. Их маленький рост стал преимуществом — они были юрче, легче уклонялись под наши размашистые удары. Ты видел их лица, Иасон? Сосредоточенность. Для них это была работа. Привычная, будничная. Они — солдаты, для которых штыковой бой — такая же обыденность, как для нас разделка кита.
— Но мы же воины! — в голосе Иасона прозвучало возмущение. — Многие из наших павших были профессиональными бойцами милиции! У многих не один убитый враг на счету.
— Воины-одиночки. — отрезал Руслан. — Это нас и погубило. Знаешь, кто такие шотландцы?
— Обижаешь, конечно знаю. Среди моих предков офицер с австралийского эсминца, он был родом из Шотландии.
— Отлично. Так вот, битва при Каллодене, восемнадцатый век. Шотландские горцы — отчаянные рубаки, каждый с палашом и щитом. Закалённые бойцы. Они неслись на врага как ураган. Против них были англичане, вооружённые ружьями со штыками. Их командиры отлично знали тактику и оружие шотландцев. Они внесли хитрую поправку в штыковой бой. Вместо того чтобы каждый солдат бился с тем, кто перед ним, они вымуштровали их так, что штыки были направлены по диагонали. Солдат бил не прямо в лоб своему визави, а в правый бок соседнего горца, который в момент удара мечом был открыт, ведь его собственный щит прикрывал лишь левый бок. Это был не поединок, а конвейер смерти. Слаженная групповая работа против лихой, но разрозненной атаки. И сегодня мы были теми самыми горцами, против выверенной, бездушной механики группового боя.
Иасон мрачно кивнул, соглашаясь.
— Штык против алебарды… В тесноте, где нет простора для замаха, их короткое колющее оружие и групповая тактика оказались смертоноснее нашего индивидуального мастерства. Кстати, а откуда ты знаешь такие подробности про эту битву, в Акаданте ты не на истфаке учился, а в школьных учебниках про это точно не было, я бы запомнил.
— У мастеров фехтования есть свои архивы, не только учёные накапливают знания. — ответил Руслан. — Ладно, я к чему. Нам нужно менять саму философию боя. Срочно. Пока мы не столкнулись с ними снова. Нам нужно забыть о поединках и учиться убивать сообща.
— Что предлагаешь?
— Первое — оружие. Алебарда хороша на открытом пространстве. Но для защиты корабельных коридоров и палуб нам нужно что-то более короткое и универсальное. Тесак, либо же укороченное копье с большим наконечником, которое можно использовать и для укола, и для рубки. Ими надо вооружить хотя бы часть бойцов. Второе — тактика. Мы должны разработать свой «коридорный строй». Трое друг за другом: первый закрывает низ, второй работает на уровне груди, третий с алебардой — по плечам и голове атакующего. Это пока идея, надо отработать, возможно потребуются коррективы.
Он подошел к столу и с силой ткнул пальцем в его поверхность.
— Третье, и главное — психология. Мы должны учить бойцов не «побеждать», а «убивать». Как они. Их лозунг «Родина или смерть» — не просто слова. Это установка на тотальное уничтожение противника. Нам нужна такая же. Иначе в следующий раз огнемётов может не хватить.
Иасон долго смотрел на схему корабля, висевшую на стене, мысленно отмечая узкие места, где можно будет отрабатывать новые приемы.
— С завтрашнего дня начинаем. Ты — ответственный. Переучиваем всех. От юнги до старшего механика. Кстати, а может попробуем оборудовать наши ружья штыками?
— Думал об этом. — ответил Руслан. — Сомневаюсь, что у нас на борту получится сделать что-то путное. Да и у ружья сместиться центр тяжести, а это отразится на меткости. Штыками займёмся дома, сейчас же можно попробовать багинеты, это такие длинные ножи, которые вставлялись рукояткой непосредственно в ствол, предшественники штыка. Надо посмотреть, что получится.
— Хорошо, приступай, потом доложишь о результатах, — подвёл итог Иасон. — Мы получили жестокий урок и заплатили за него кровью. Теперь мы обязаны его усвоить.
Они обменялись взглядами, в котором не было ничего, кроме решимости. Анты, гордые охотники и искусные воины, только что столкнулись с безжалостной эффективностью тотальной войны. И им предстояло либо научиться её правилам, либо исчезнуть. Такой выбор перед ними вставал не впервые, и они всегда добивались своего.