И чтоб столы ломились

А давайте замутим флешмоб про то, чем, как и где питаются персонажи наших книг! 

Вот у меня они едят часто и разнообразно -- на корабле, в тавернах, на званых ужинах, на банкетах. Вот, например, чем угощает своих гостей мой Эль Альмиранте:

Слуги не теряли времени зря. Пока их сеньор беседовал со своим  гостем, они успели расставить угощение. После того, как Анри вознёс в  молитве благодарность Господу за богатство стола, мужчины приступили к  трапезе.

Стол не ломился от яств, но ведь и завтрак – не обед, а  камбуз – не дворцовая кухня. Однако, и бедным его язык не повернулся бы  назвать. Были тут и хрустящий поджаренный хлеб, и любимый в Каталонии  острый соус софрито, и, конечно же, нарезанная тонкими ломтиками  настоящая иберийская «Чёрная нога». Не было недостатка и в сырах:  нежно-жёлтые овалы кастильского манчего лежали рядом с солнечно-жёлтыми  полосками идиасабаль и красноватыми пластинами пласенсийского. Ну и  довершало эту гармонию вкусов лёгкое белое вино.

Однако настоящим  украшением стола была, конечно же, посуда. Обычно подавали серебряные  тарелки и приборы с роскошной инкрустацией, но на рейде, особенно при  наличии гостей, на стол ставили дорогие порселяновые тарелки. Да не из мягкого французского порселяна, а настоящие  китайские! Фернандо каждый раз, подцепив на вилку кусок ветчины или  сыра, чтобы переместить на пропитанный софрито хлеб, покачивал головой и  восхищённо прищёлкивал языком, разглядывая открывшийся синий рисунок. 

А вот чем угощал гостей сам Фернандо:

В комнате для приёма гостей уже ждали Энрике и Густаф. В руках  капитана был винный кувшин, а Густаф держал очередную мисочку со  сладостями. После того, как хозяин дома приветил новоприбывших, гости  обменялись приветствиями между собой, и все дружно отправились за  идальго Фернандесом анфиладой комнат в трапезную.

«Да, не умеет  Фернандо быть бережливым», — подумал Анри, минуя залитые светом комнаты.  Как торговец, он умел считать деньги — и свои, и чужие. Потому, глядя  на количество свечей, зажжённых без особой нужды, но явно с целью  поразить гостей, невольно помыслил о том, не начнут ли в скором времени  выискивать его кредиторы, требуя оплатить долги идальго Фернандеса.  Размышления прервал рокот радушного хозяина:

— Прошу вас, сеньоры, присаживайтесь к столу!

Посреди  большой залы, освещённой четырьмя бронзовыми напольными канделябрами,  стоял огромный прямоугольный стол, покрытый шёлковой узорчатой  скатертью. Вокруг него было расставлено двенадцать стульев – по одному с  торцов и по пяти с боков. Стол украшали четыре фигурных канделябра для  двух свечей каждый. На сервированных небольших серебряных тарелках и  приборах, высоких кубках желтоватого испанского стекла и маленьких  прозрачных рюмках итальянских мастеров колебавшееся пламя свечей  размножалось бликами в стекле и отблесками в серебре. Это придало  обстановке ещё большую торжественность.

Когда гоститель занял  место во главе стола, а его жена села супротив, слуги стали рассаживать  гостей. Тогда же, справа от сеньоры Селии, сели Андрес и няня с  маленькой Ауророй. Несмотря на то, что все приглашённые уже не раз  ужинали в доме бригадьера и каждый прекрасно знал, где ему предстоит  сидеть, все гости терпеливо ждали, когда подойдёт слуга и церемониально  отведёт на предназначенное место. И, как всегда, несмотря на плебейское  происхождение, нарушая общепринятый этикет, первым отвели Анри, усадив  его на почётное место справа от хозяина дома. В тот момент, когда один  слуга усаживал дона Себастьяна напротив Анри, тому уже подавали лимонную  воду для омовения рук перед трапезой.

Когда все сотрапезники  уселись на свои места и умыли руки, Фернандо вознёс благодарственную  молитву и слуги стали подавать густатио.  Стеклянные рюмки наполнили крепким орухо из местных фруктов, на тарелки  разложили жареные кирпичиками картофель и баклажаны и обильно полили их  соусом айоли. Детям же принесли высокие серебряные кубки с орчатой.

Под  лёгкую беседу о новостях городской жизни густатио поглотили довольно  быстро. Слуги споро уносили рюмки, опустевшие блюда и сменили маленькие  закусочные тарелки на большие. Под обсуждение новостей культурной жизни  метрополии подали главное блюдо — фламенкин с соусом агристадо — и  разлили лёгкое кордовское вино. Постепенно разговор перешёл от светских  новостей к весёлым историям из жизни нидерландских шкиперов, а затем к  вознесению хвалы хозяйке за изумительный вкус и сочность мяса. Про себя  же Анри подумал о том, что, наверное, не так уж и плохо иметь свой дом с  хорошей кухаркой и умелыми слугами, и что, возможно, пришло и его время  найти свою надёжную пристань.

После того, как слуги в очередной  раз убрали со стола лишнее, вновь заменили большие тарелки на малые и  подали гостям лимонную воду для мытья рук, в трапезную залу вошли два  гитариста. Под чарующие звуки испанских гитар внесли огромный кордовский  пирог.

Когда Анри, наслаждаясь музыкой, с нескрываемым  удовольствием доедал пирог, начинённый апельсинами и сваренной в сахаре и  мёде тыквой, один из слуг подошёл к Фернандо и что-то прошептал. Анри  видел, как нахмурился великан, и нехорошее предчувствие холодным  ручейком пробежало по сознанию. Однако вечер продолжался прежним темпом и  в той же приятной дружеской атмосфере. В завершение ужина гостям подали  сладкий с приятной кислинкой ликёр из гуайявы — местный вариант  знаменитого наваррского тернового ликёра пачаран. Когда была допита  последняя капля и умолкли завершающие аккорды, хозяин дома встал со  своего места и поблагодарил гостей за визит, давая понять, что ужин  окончен и пора домой.

Продолжать я бы могла ещё долго, но, боюсь, слишком большой пост мало кто дочитает. Но если вдруг кому-то стало интересно что едят, чем живут, как воюют и с какими проблемами сталкиваются герои показанных фрагментов и не только они -- приходите читать мой роман «И будь что будет».