Коллективное письмо начала XVII века

Перешла на режим ежедневной выкладки романа в жанре бояръ-аниме. Результаты: первый раз от меня отписался друг. Наверно, когда он подписывался на меня, то не ожидал, что я окажусь таким фанатом боярки. Но я не сдаюсь и продолжаю выкладывать по главе в день. Ниже отрывок из девятой главы:

Внезапно кто-то предложил тост, и по кругу пустили громадный кубок, из которого все пили по очереди. Сквозь пьяный гвалт я разобрал лишь часть тоста. Предлагалось выпить за речь какого-то замполита. Я удивился, что здесь уже есть замполиты, хотя ещё нет ватерклозетов, но, с другой стороны, ничего особенного в этом не было. Идеологическая работа в армии велась во все времена, хотя и под разными обёртками. 

Когда кубок дошёл до меня, я, естественно, пить не стал, потому что речи замполита не слышал. Вдруг она содержит призывы к экстремизму или ещё что похуже? Как я понял, тост этот был чем-то вроде коллективного письма, а я категорически не желал подписываться под неизвестным мне текстом. Поэтому просто передал кубок Петру. Кручина закричал на меня, но Пётр строго заметил ему, что я за речь замполита пить не обязан. Золотые слова!

Однако боярин затаил обиду и решил добить меня другим тостом. Он снова пустил по кругу кубок со словами:

– За здравие светлейшего, державнейшего Сигизмунда, короля польского и царя русского!  

Когда кубок дошёл до меня, я решил слегка уточнить формулировку тоста. Не знаю насчёт Кручины, но лично я присягал Владиславу, а не Сигизмунду. Да и с юридической точки зрения у Сигизмунда не было никаких полномочий на российской территории, хотя в смутное время вопросы легитимности мало кого волнуют. А главное, пропаганда Кручины на редкость бессмысленна и бездарна. С такими тостами Россию и Польшу в одну империю не объединить. Я встал и громко сказал:

– Да здравствует Владислав, законный царь русский! 

– Стой, Милославский! – закричал хозяин. – Или пей, как указано, или кубок мимо!  

Я сразу отдал кубок дворецкому. Мне вообще пить уже совершенно не хотелось. Моя новая версия явно не имела никакой привычки к спиртным напиткам. Алексей алкоголь использовал только в медицинских целях, а я, как всегда, следовал его примеру. 

И тут Кручина наконец взорвался. Извержение Везувия на картине «Последний день Помпеи» могло дать некоторое представление о его темпераменте, но сейчас всё было настоящим, а не нарисованным. Лицо боярина побелело от бешенства.

– Ты будешь пить, дерзкий мальчишка! – прошипел он как змея дрожащим от гнева голосом. – Да, клянусь честию, ты выпьешь или захлебнёшься! Подайте кубок!.. Гей, Томила, Удалой, сюда!

Ко мне подошли два гориллоподобных слуги огромного роста. Ни сабли, ни пистолета у меня при себе не было – не думал я, что они могут мне пригодиться в банкетном зале. Никакими хитрыми приёмами рукопашного боя моя новая версия не владела, потому что боярину не к лицу заниматься простонародной кулачной борьбой. Сейчас Кручина прилюдно унизит меня, этого никак не избежать.

Ссылка на роман: https://author.today/work/482321