Бремя

Для меня глава «Бремя» стала особенно важной.

Начав писать ее, я понял, что история начала жить самостоятельно. Дышать, развиваться. Я уже наблюдаю за тем, как Эвальд едет в Цитадель на столь неприятную, нежеланную встречу с коллегами. Но не я веду его туда, не держу поводья лошади.

И расследование выходит за рамки уличного конфликта. Что вчера казалось, хоть странной, но бытовой дракой, обрело масштаб.

Эта глава, в которой можно увидеть себя. Такого же уставшего и растрепанного, немного растерянного и зажатого. Но, одновременно, почувствовать колючий осенний воздух, найти смысл в недвижимых черных стенах и просто раствориться в этой холодной красоте.

Я не хотел писать о людях, которые сталкиваются просто с монументальным злом, а с непостижимым и обезличенным. Ключевой образ в главе — не противостояние, а контраст. Персонажи не идут против, а видят себя со стороны, позволяя нам наблюдать за их поисками и испытаниями.

«С каждым шагом по мосту Стальхогг городской шум затихал за спиной. Впереди были лишь молчание, холод и полная изоляция. Солнечный свет даже в ясную погоду не грел монолитные стены — он лишь скользил по их гладкой, неестественной поверхности, как по льду, и бесследно тонул в пропасти у подножия. Цитадель отвергала его».

Четвертая глава «Бремя» уже в профиле.

Читать Свефнир