Баба-яга - костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос

Писать славянское фэнтези в антураже русских сказок и обойти этого колоритнейшего персонажа совершенно невозможно.

И как тут не вспомнить Билибина? Самые любимые мои иллюстрации к сказкам. Яга, тут, кстати, классическая - «ездит в ступе, пестом погоняет, вперед метлой дорогу разметает».

И поскольку я опубликовала четвёртую главу "Вранова пера", в которой есть явная отсылка к Яге, расскажу немного о том материале, на основе которого я интерпретировала этот образ и вписывала его в свою историю. Основывалась я на книге "Исторические корни волшебной сказки" Владимира Яковлевича Проппа (да, я не оригинальна, но если кто-то знает ещё исследования на эту тему, смело давайте мне советы).

Итак, кто такая Яга? 

С одной стороны - она страж на границе с миром мёртвых - и сама мертвец (моё Потусторонье, куда занесло героев, по сути таковой пограничной территорией и является). Сказочные герои встречается с ней именно там, потому что лесные эпизоды и эпизоды в избушке - отголоски обряда посвящения, когда юноши как бы умирали и возрождались для новой взрослой жизни, приобретая новые качества и умения. Этим Владимир Яковлевич объясняет и всевозможные испытания, увечья (например, срезанный со спины ремень, который кожа), а также полученные героем дары. Моему Врану повезло - он тут проездом ненадолго и, ему встретилась яга-дарительница. В дар он получает массу непонятных советов и ободряющий толчок за дверь. 

В моей истории Яга не носит этого имени, но по функциям и описанию понятно, кто она. Имя у неё другое, и это маленький паззл большой истории - откуда она и как очутилась в избушке. Тут карты открывать не буду, Врану ещё предстоит удивиться, а с ним, надеюсь, и читателю. Скажу лишь, что избушка со старухой (или не старухой?) ещё появится.

Любопытное, но не очевидное по сказкам качество Яги - выборочная слепота. В мифологии многих народов прослеживается мысль о том, что мёртвые не видят живых, они как бы слепы к ним, но чувствуют их запах, который им неприятен (обратное тому, как живым неприятен запах смерти). Отсюда классическое "Фу-фу-фу, чую, русским духом пахнет!" (Яга не видит вошедшего героя, но чует его) или моя любимая вариация: "Фу-фу, русской коски слыхом было не слыхать, видом не видать, ныне русская коска сама на двор пришла"/"Фу-фу, русской коской пахнет". Светозарье у меня всё же не Русь, поэтому я взяла на себя смелость переиначить эту фразу на "Чую-чую человечий дух". 

Ту часть, где Яга по сути сама является мертвецом и потому встречает героя лёжа, да и избушка такая узкая, что больше похожа на гроб (на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-яга, костяная нога, зубы – на полке, а нос в потолок врос), я обошла, но избушку изобразила и впрямь узкой, старуха встречает героя сидя, и нога костяная у неё есть. 

С костяной ногой, кстати, есть любопытное наблюдения у Владимира Яковлевича. В этой детали могло сойтись два признака Яги: указание на её неживую природу, а второй - отсылка к более архаичному образу, когда страж в царство мёртвых представлялся животным. Известны вятские сказки, в которых роль яги играет козёл, сорока или медведь. Возможно, та же нога когда-то стала переходной чертой и была сперва звериной, а потом перешла в костяную при переосмыслении яги как мертвеца (обычно это более поздняя черта, чем зверь-страж). Зато зооморфные признаки сохранились в самой избушке - об этом могут свидетельствовать куриные ноги (про саамские дома на сваях я тоже читала, но никто не мешает народному представлению смешивать и интерпретировать образы самым причудливым образом). У Проппа много интересных примеров из мифологии других народов для аналогичных домов, я их переписывать не буду. 

Куриных ног у избушки в моей истории нет, но я посчитала уместным добавить звериных черт двери. Заодно и обошла (пока что) описание забора из костей с черепами, верей (засов) у ворот - ног человечьих, рук вместо запоров, а вместо замка - рта с острыми зубами. А нет, стойте, с последним Врану предстоит столкнуться  

Также сказочная Яга имеет черты матери-властительницы, уводящие нас в глубокую древность матриархата. Её женские черты гиперболизированы ("Яга Ягишна, Овдотья Кузьминишна, нос в потолок, титьки через порог, сопли через грядку, языком сажу загребает", п.с. грядка - шест для полотенец), но сама она при этом безмужняя старуха, то есть родить никого не может. Пропп отмечает, что Яга здесь выполняет роль персонажа "хозяина", и является матерью зверей лесных - привет из охотничьего прошлого. ("Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом — и вдруг, откуда только взялись, — набежали всякие звери, налетели всякие птицы"). Насколько я сама помню, в сказках Яге служат и ветры, и день ясный, и солнышко красное, и ночь, и прочие неведомые силы, о которых лучше не спрашивать. Про титьки я писать не стала, но элемент с птицами и зверями тоже использовала.

Из всего этого можно сделать вывод: "Враново перо" я пишу исключительно для того, чтобы с полной самоотдачей покопаться в фольклоре  

Очень люблю образ Яги, такой он многогранный, сложный, тем более интересно было интегрировать его в собственный текст. Задача занимательная, но трудная. Хочется сохранить оригинальный фольклорный дух, и при этом создать персонажа живого, а не просто сказочную функцию, со своей историей, сплетающейся с законами авторского мира. Посмотрим, получится ли у меня, но как бы то ни было, будет занимательно  

Визуализация у меня вышла примерно такая:

Как вам?) Вран вот не знает, куда ему от такого счастья деться: