Линия

Поскольку фаза у меня сейчас не болтливая, да дел всяких полно, а напомнить о себе публике все-таки хочется, ограничусь отрывком, который вот теперишнее и сиюминутное настроение автора передает. С купюрами и вне контекста, но может будет понятно, каково сейчас:

...Вообще-то ему нет дела до этих выборов, это вообще не его страна. Да и у себя голосовал всего пару раз. Сначала, по молодости и малограмотности не понимал суть. А когда суть понял, то смысл утратил. Он, конечно, за свободу, демократию и все такое, но только сейчас это цирк, а не демократия. Шоу, а не выборы. И выбирают не политика, а циркача…

Нет, ну тут у Милли неплохие шансы, она привыкла по сцене скакать с разноцветными волосами и в разноцветных свитерах. И Милли еше правда, не самый плохой вариант, хоть и малограмотная, и со странностями.

…Но политика тут не при чем. Он не в выборы вмешивается, а в планы Милли. Тот человек не должен войти в дом малыша. Тому человеку и Милли-то руку не стоит пожимать… Да и всем прочим людям тоже стоит знать, кто он такой.

А ты, что ли, Максик, лучше, вы спросите? Чем ты лучше?

А вот и лучше. Потому, что он хороший парень и ради хорошего это делал, чтобы компромат на того В-са был, чтобы мир от него оградить. Да, поэтому! Да, платили. Но, честно, не так уж много, как за такие нервы.

Но никто не ограждает. Где, скажите, тот приятный блондин с своим «вы делаете мир лучше, Даниель, придется потерпеть»? Почему прячет тот «предохранитель», который добывал ему Даниель в баре?

Где все законники, общественники и кто там еще следит за демократией?

...Нет на эти вопросы ответа, нет. Поэтому не верит ни в правительства, ни в государство. В людей верит, что рядом. Людей, которые поймут, помогут и прикроют — и сам сделаешь это для них. Люди есть и их не так мало.

«Если совсем плохо, Максик, иди к людям, они помогут» — говорила бабушка. Проверял правило неоднократно, работает. А государство нет и демократия барахлит.

После миссии своей последней, за которую и в ссылку загремел, убедился в этом точно и точно с позицией определился. Линию разграничения провел и людей на «свой» и «чужой» поделил.