Совершенство как духовное самоубийство

Пора нагнать жути перед Хэллоуином и отставить былые хиханьки — но жуть непривычную для Хэллоуина, то бишь не паучки всякие, летучие мыши и даже не зомби, а жуть экзистенциального безумия человеческой души, которая терроризирует нашу цивилизацию ежедневно. Поэтому я упомяну здесь не жителей мира Искусств, как было в предыдущие несколько дней, а — людского персонажа.

Есть среди них тот, для кого я намеренно не выбирала ни имени, ни конкретной внешности (хотя это одно из моих любимых занятий при создании героев) и кого я с самого начала выставляла как душевнобольного, а потом довела его до того, что он оказался выше всех людей и заполучил доступ к инопланетным технологиям, способным уничтожить Землю. Вот только после этого его внезапное превосходство перестало его ублажать.

Речь идёт о безымянном пациенте психбольницы, упомянутом впервые во второй главе «Миссия искусства», которого пытается вылечить Мария Арийская (но у абсурдной судьбы на него имеются другие планы). Я задала для него абсолютно карикатурный вектор развития — сначала он просто терзается тем, что люди не понимают его уникальное и истинное мировоззрение, потом впадает в истерическую спячку (летаргический сон) и неожиданно просыпается в морге, где его уже собирались вскрыть, а после всего этого умудряется оказаться похищенным инопланетной цивилизацией Ангелов, помешанной на стерильном совершенстве и в итоге пришедшей к бессмысленности своего существования. Пациент психбольницы и главный герой Мистер Рок-н-Ролл пересекаются один раз, явно противопоставленные друг другу, но в действительности их разные — на первый взгляд — пути понимания самого себя имеют одинаковую суть. И если Мистер Рок — тот, кто делает это среди жителей мира Искусств, то пациент психбольницы — тот, кто делает это среди мира людей.

Я провожу параллель между ними и в том, что они единственные два персонажа, у кого меняется цвет глаз — а глаза это, как говорится, «зеркало души», и посему я отвожу им особое значение. Изначально у обоих нейтральный бледно-голубой оттенок, но по мере того, как каждый из них сталкивается со своим личным адом, то у Мистера Рок он становится токсично-зелёным, как отражение его новой хищной натуры, а у пациента психбольницы — ярко-золотой из-за того, что Ангелы лишили его эмоций (буквально лишили его того, что делало его человеком) и внедрили в его сознание свою бесстрастную программу совершенства. И только в кризисный момент оба понимают собственные ошибки и заблуждения в своём прежнем мнении — для пациента психбольницы это было детально расписано в главе «Симфония мира», где его старое презрение к неидеальности человечества смешивается с жалостью ко грядущему уничтожению Земли. 

Пациент психбольницы как персонаж является собирательным образом само́й человеческой души, которая всё время разрывается между противоречиями: она хочет, чтобы всё было совершенно и стремится к высшему смыслу, но, вместе с тем, знает, что это совершенство равносильно экзистенциальному самоубийству. Ведь совершенство — это конец развития, а куда двигаться дальше, когда ты достиг конца?

В последних опубликованных главах я буквально отделяю его тело от души, которая, автономная и неприкрытая стандартами повседневной жизни, переместилась в мир Искусств — обитель существ, что должны и вести людей к совершенству. И встреча этой обновлённой новым знанием человеческой души с таким же обновлённым Мистером Роком будет символизировать единение главной сути искусства с главной сутью человека, знаменуя шанс на спасение Земли.

Хотя их диалог в грядущем продолжении «Дьявол спасает всех» выглядит буквально так:

(Простодушные реплики Мистера Рока в такой ответственной и грандиозной ситуации это просто конфетка)