Субботний отрывок

К перманентному флэшмобу от Марики Вайд. По своей традиции, свеженаписанное из впроцессника.

Upd. Внесены поправки (в основном, относящиеся к матчасти).

Факел Эмлин у Иосифа отобрала. Освещать путь самостоятельно ей было явно сподручнее. Особенно – когда надо было спускаться быстро, а перед глазами продолжали плавать цветные пятна. Иосиф возражать ей и не стал – хотя явно не обрадовался.

Так они и отправились на поиски беглянки – впереди Эмлин, за ней Гундульф, а позади всех – Иосиф. Олаф остался наверху. Не по своей воле: с подвернутой ногой по лестницам особо не побегаешь!

Спуск Эмлин не понравился чрезвычайно – и из-за закрученных спиралью лестниц, и из-за высоких неудобных ступеней, но больше всего из-за освещения. На первых двух ярусах, встретившихся на пути, светильники не горели вообще, и полагаться приходилось только на факел. А тот не только ярко пылал, но и ощутимо грел, так что приходилось нести его в вытянутой руке, держа как можно дальше от лица. Ко всему прочему, от факела еще и исходили клубы густого удушливого дыма. Гулявшие по башне сквозняки закручивали дым то в одну сторону, то в другую, то вздымали его к потолку, то бросали в лицо спускавшемуся следом за Эмлин Гундульфу. Тот покашливал и время от времени негромко ругался на чудно́ звучавшей, но вполне понятной вестготской латыни. Судя по всему, дым иногда долетал и до Иосифа – во всяком случае, парень иногда издавал странные сдавленные звуки, словно изо всех сил боролся со рвавшимся наружу кашлем. В такие моменты Эмлин ощущала в глубине души нечто вроде злорадства. Симпатии к Иосифу она не испытывала по-прежнему.

И всю дорогу она прикидывала, куда могла податься Этайн. Вариантов было немного, но ошибиться все равно не хотелось.Оставлять девочку одну в таком состоянии было нельзя ни в коем случае. Тем более – в чужой стране, да еще и при столь необычной внешности. И это не говоря о хозяйничающих, как выяснилось, в городе «колёсниках»!

Конечно, лучше всего, если бы Этайн пряталась сейчас где-нибудь в башне. Несмотря на всё самодурство кентуриона, здесь она оставалась более или менее в безопасности. А вот если беглянка выбежала наружу... Еще вчера окрестности Ликсуса казались Эмлин достаточно безопасными. Теперь – уже нет.

На третьем ярусе оказалось заметно светлее. Свет исходил и из широкого окна, и из двух масляных ламп, горевших по сторонам узкой дощатой двери. А рядом с дверью Эмлин обнаружила привалившегося к стене темнокожего солдата – судя по закрытым глазам и легкому всхрапыванию, безмятежно спящего прямо на посту.

Дверь Эмлин хорошо помнила: та вела в камору кентуриона. А вот солдат был ей незнаком. Впрочем, большого значения сейчас это не имело. Будить солдата она все равно не собиралась. Раз уж тот не проснулся от яркого света факела, то Этайн не заметил бы тем более.

На разговор с кентурионом она тоже решила не тратить времени. Узнать от него что-либо полезное она не надеялась.

Оказалось, примерно о том же размышлял и Гундульф. Только к выводу он пришел немного к другому. И, кивнув на дверь, предложил:

– Эми, я потолкую с ним? Пусть выход перекроет.

И сразу же пояснил:

– Не надо ей на улицу.

Это было резонно. К тому же без Гундульфа разговаривать с Этайн было явно сподручнее. Эмлин согласно кивнула.

Затем она невольно покосилась на Иосифа. Подумала хмуро: «Вот бы еще и его куда-нибудь отправить!..» Но никакой идеи в голову ей так и не пришло.

Так что путь она продолжила на пару с Иосифом. И уже на следующем, «казарменном», ярусе тот внезапно пригодился – когда им преградил путь смуглый верзила в солдатской тунике.

– Эй, баба! Куда прешься?! – рявкнул солдат со всей мощи и для пущей убедительности направил на Эмлин острие короткого копья.

Среагировала Эмлин сразу. Первым делом небрежным движением передала факел Иосифу – тот не подвел, подхватил сразу. И тотчас же изготовилась к схватке. Левую ногу вперед, чуть наклониться – чтобы было удобно сразу же уйти от удара...

И снова выпрямилась – старательно изобразив растерянную, беззащитную улыбку.

Потому что драться сейчас было нельзя. И не только потому, что к солдату тут же подоспела бы подмога.Эмлинсопровождала Этайн – а значит, представляла дружественную страну.

– Мне наружу надо, – спокойно проговорила  она. Затем для верности добавила: – Приказ кентуриона.

– Какой еще приказ? – буркнул солдат. – Стой, кому говорю!

И неизвестно, что случилось бы дальше, если бы в их разговор не вмешался Иосиф.

– А такой приказ, дорогой мой Юба, – произнес тот ровным голосом, – что не надо чинить препятствий свите, сопровождающей нобилиссиму Этайн, племянницу нашей базилиссы, да хранит их обеих Бог Авраама, Исаака и Иакова!

Мысленно Эмлин грустно усмехнулась. Ага, как же! Станет солдат прислушиваться к словам какого-то там штатского оптика, да еще и почти мальчишки! Придется, видимо, ждать, пока Гундульф переговорит с кентурионом, пока тот отдаст приказ – это еще если отдаст... Сколько это еще продлится, и где к тому времени будет Этайн?

Но слова неожиданно подействовали. Юба опустил копье.

А Иосиф тут же перешел в наступление. Выйдя у Эмлин из-за спины, он подошел к солдату вплотную. Дотронулся до копья рукой, затем мягко отвел древко в сторону.

– А скажи-ка, дорогой Юба, – спросил он негромко, – сама великолепная тут не появлялась? Такая высокая девушка с красными волосами?

Солдат оторопело уставился на него.

– С красными волосами? Это та, которая в кладовой? Так она, что, племянница...

Иосиф и Эмлин одновременно кивнули.

– Она уже не в кладовой, – сообщил Иосиф. – Куриан отпустил ее и очень долго извинялся.

Солдат вдруг хмыкнул, затем расплылся в улыбке. И тут же снова посерьезнел.

– Не видел, доминэ колдун, – покачал он головой. – Но я только что из казармы, так что...

– Ясно. – Иосиф разочарованно вздохнул.

– Но кто-то и в самом деле бежал, – поспешно продолжил солдат. – Видеть-то я не видел, но слышал точно – еще удивился... Вон там, доминэ!

И он легонько ткнул острием копья в пол.