Птичья песнь 2

Как говорят — мир безумен.
Нет, это не мир — это мы. Мы наполняем его безрассудными деяниями. Настоящий мир чист. Его чистота бескорыстна, пусть она и убивает нас своей свободой, ведь её никто не удерживает. Она всегда изумляла нас непостижимой красотой, поражала возможностями и тайнами, приводила в трепет. Это мы не ценим её и разрушаем — а значит, разрушаем сами себя.

Уверен: когда Земля переполнится людьми, начнётся настоящее безумие. Оно уже начинается. Когда цифры человечества растут, во мне растёт беспокойство. Куда больше? Мир не выдержит столь огромного количества уродливых созданий. Он и так постепенно разваливается. Ценности, некогда значимые для всех нас, медленно рассеиваются, уходят в небытие — по нашей вине. Нет, не время виновато и не его перемены. Это мы — нарушаем заветы предков, порочим их имена. Они старались сохранить порядок вещей, не нарушать традиций. А мы их подвели.

Люди всегда стремились уничтожить друг друга — теперь это проще, чем когда-либо. Сотворить зло не хитрое дело. Те, кто над нами, крадут у собратьев, грабят народное достояние — наследие предков, их славные подвиги. Раньше за такое вешали, рубили руки, ставили на дыбу. Сейчас же они спокойно улыбаются нам в лицо. Да что там — в современном мире об этом принято молчать.
Давайте всех прощать, как Иисус. Нам — в лоб, а мы стоим и терпим. Что, впрочем, и происходит. Люди стали гуманны. Решили терпеть. А зря.
Животное тоже терпит — но до поры. Только вот мы не животные. Мы хуже. Потому и поступки наши давно не человеческие. Полно.

Здравый смысл должен перевесить чашу весов, затмив глупость. Но безумцев слишком много. Раньше их стирала война, слабых уносила хворь, дураков исправлял кнут, а если нет — виселица. На каждую безумную голову находилась петля или плаха.
Теперь же таких расплодилось несчётное множество. Их не проредить, не отсеять. Они растут, заполняя всё вокруг. Оттого — глупые законы, падающий уровень жизни, деградация образования. Жадность и агрессия — вот что ныне прогрессирует.

Дураки учат умных, а потом умные спрашивают себя: «Почему я глуп? Или это не я вовсе?»
К чему мы стремимся? Куда идём?
Постепенно — в бездну.

Мы говорим о прогрессе, но что это за процесс, если он рушит нас изнутри? Мы создаём технологии, возводим города, но теряем способность различать добро и зло, красоту и уродство. Мир терпеливо предлагал нам свои уроки, свои правила, свои бесценные дары. Мы смотрели на него сквозь собственную жадность и гордыню, как ребёнок, который разрушает игрушку, не понимая её смысла.

Каждый наш поступок оставляет след, который мы называем историей. Но эта история — чаще не летопись, а хроника ошибок. Мы гордимся достижениями, забывая цену, которую заплатили земля, вода, небо… и наши предки. Кровь -- она на наших руках.

Мы называем себя разумными, но разум ли это — если мы отказываемся учиться на прошлом? Если мы уничтожаем красоту ради сиюминутной выгоды, радуемся чужой боли и закрываем глаза на страдания собственные? Человек — единственное существо, которое знает о собственной смертности и всё равно спешит к собственной гибели. И чем быстрее мы движемся, тем ближе катастрофа, которую сами же и плодим. Материальное стало ближе чем живое.

Мир изменился. Мир утоп в мелочах, хотя искал глубины. Он просто существует безликим, хотя искал обличие. Его реальность не спрашивает нашего мнения. Мы же бьёмся, кричим, сражаемся — и называем это жизнью. Но настоящая жизнь — это гармония, даже если она жестока. Мы называем жестокость смерть, разрушением жизнь, но на самом деле разрушение — лишь отражение нашей неспособности понять близкого своего.

И вот мы стоим на краю, глядя вниз. Крик безумцев и шёпот мудрых смешались в одном вихре. А мы всё ещё ищем смысл, всё ещё надеемся. Но надежда — тонкая нить, на которую мы тянем, не видя, что она рвётся под тяжестью собственных поступков.

Мир ждёт нас. Но не ждёт по-детски, не терпит нас, не делает поблажек. Он просто ждёт. И когда мы перестанем понимать этот факт, будет поздно. Он рухнет, устав носить то, что породил.

Мы смотрим на звёзды и думаем, будто они далеки, недосягаемы, а на самом деле --рядом — в нашей галактике, в нашей вечной попытке найти порядок там, где его нет. Мы забыли о времени, о его течении, о том, что прошлое не умолкает, а будущее ещё не рождено. Мы строим планы, а сами лишь пешки на шахматной доске случайности. И чем больше технологий, тем меньше мы понимаем себя; чем больше знаний, тем меньше мудрости, свершения глупости.

Мы боимся тишины, потому что в ней не слышим себя, а слышать себя — значит видеть собственные грехи. Мы окружись шумом, музыкой, словами, делами — лишь бы не столкнуться с бездной внутри. И всё же она есть, и всё же она ждёт. Она не судит, она не гневна; она просто отражает наше собственное непонимание жизни.

Мы боимся одиночества, но на самом деле боимся столкнуться с истиной, ибо мы сами ответственны за всё. Мир не требует нашей вины, но мы её создаём, словно пытливые кузнецы собственной боли. Мы ищем смысл в религиях, в идеях, в законах, а смысл — всегда там, где мы его упускаем: в простом существовании, в тишине, в дыхании, в том, что мы привыкли считать пустым, в нас самих.

Человек всегда стремился к бессмертию, но забыл, что бессмертие не в теле и не в памяти других, а в понимании своей малости и значимости одновременно. Мы создаём империи, рушим их, создаём новые — и всё это повторяется, словно спо спирали. Мир терпеливо наблюдает. А мы продолжаем свой танец на грани безумия, не замечая, что именно в этом танце — вся суть нашей свободы.