Скидка на все книги цикла 35%. Альтернативная история Смутного времени.

Бастард. Книга первая. Смута. Шопперт Андрей Готлибович, Алексеев Александр

https://author.today/work/421448

Бастард. Книга вторая. Морок.

https://author.today/work/434619

Бастард. Книга третья. Потоп.

https://author.today/work/451420

Отрывки из второй книги.

Место действия: деревня Козорезовка, близ крепости Почеп.

Время действия: 3 июля 1607 года.

Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Себежский, попаданец.

Лежу в лекарской палатке доктора Шифгаузена. Это мой денщик Евдоким принёс меня с левого редута. Моя служанка Дашка, смахивая слёзы с глаз, размешивает густое лекарство в котелке бурчащем на походной плите. Доктор Шифгаузен пользовался моим доверием, что было невероятной редкостью среди врачевателей этого времени. За шесть лет этот эскулап усвоил все мои требования по гигиене и санитарии. Мыл руки с мылом перед осмотром, кипятил инструмент перед операцией, не потчевал больных всякой дичью, типа птичьего помёта или землёй с могилы святого мученика. Нет, дядечка лечил ранения вполне революционно для этого времени: очищение кожи вокруг раны вином двойной перегонки, накладывание в рану повязки с густым бальзамом, который при затвердении снимается(сдирается) с кожи вместе с омертвевшей плотью. Больно, но необходимо, чтобы не было инфекции. А затем прокалённой специальной кривой иглой врач зашивает чистую рану проспиртованными вощёными нитками.

Мой наплечник почти выдержал попадание пистольной пули. Пробила железо, но не глубоко зашла. Доктор вытащил без труда. Кости целы, а мясо нарастёт. Даша накладывает бальзам на повязку, а я вспоминаю события недавнего прошлого.

Месяц назад в Москву пришли сведения о выходе на нас из Брест-Литовска имперского войска. Назывались огромные цифры: сто тысяч, сто пятьдесят тысяч. Я думаю, что реально тысяч пятьдесят-шестьдесят. Даже такое войско снабдить на пару месяцев пути было огромной проблемой. Каждый месяц болезни будут выкашивать из этой орды, как минимум десятую часть. Антисанитария, грязная вода, испорченные продукты. Так что, к Москве минус десять тысяч. Но и такое войско может натворить дел даже и не взяв нашу столицу. Разъезды ограбят на сотни километров всё вокруг, а что не смогут увести - сожгут. И тогда будет в стране голод похлеще недавнего, что смёл Годуновых с престола. На Совете решили, Заруцкий с Мстиславским собирают войско под Москвой и посылают в Курляндию и Белую Русь за помощью. Те, пусть неофициально, но пришлют несколько тысяч "добровольцев-наёмников", чтобы не начинать войны с Речью Посполитой.

А мою бригаду с войском боярина Прокопия Ляпунова послали навстречу супостату, чтобы задержать, дав оборонительное сражение. Рядом с крепостью Почеп нашли место - переправа на реке Коста. Поставили с помощью посохи шесть артиллерийских редутов. Получилось довольно часто - сто пятьдесят шагов друг от друга. На редутах шестьдесят дрейков и гаубиц с канонирами и подмогой плюс шесть мушкетёрских батальонов, получивших втульчатые тесаки для превращения ударно-кремнёвого мушкета в пику. Чуть сзади за редутами в промежутках стояли пять стрелецких полков и пять полков казаков-пластунов. В резерве у Ляпунова было пять тысяч конных донцов и три тысячи посохи в его лагере. У меня в резерве три драгунских полка с колесцовыми мушкетонами и пистолями(1500) и один уланский с пистолями и пиками(500), сотня конной гвардии и эскадрон дальней разведки. Мой обоз охраняла тысяча посошных бойцов, вооружённых фитильными мушкетами. Вот и всё войско. Командовать Заруцкий поручил боярину Ляпунову, так как меня, пятнадцатилетнего капитана генерала, вряд ли кто из полковников будет слушать. Впрочем, Ляпунов получил указание от дядьки Ивана не мешать мне и прислушиваться к моим советам.

А у противника сил было побольше. По результатам разведки, неприятель имел примерно тридцать тысяч разномастной наёмной имперской пехоты, четыре тысячи имперской конницы, двадцать две пушки с тысячей канониров и обслуги. У шедших отдельно поляков было тысяча гусар, две тысячи коронной конницы, две тысячи литовской конницы, около пяти тысяч запорожцев и примерно десять тысяч посохи и обслуги в обозе. Всего пятьдесят пять тысяч. Вдвое больше, чем у нас.

Командовал имперцами фельдмаршал Карл де Бюкуа, имевший десятилетний опыт сражений в испанской армии. Этого на мякине не проведёшь.

25-го июня пришло известие, что противник осадил Стародуб, но крепость не сдалась. Это было нам на руку, можно получше зарыться в землю. Через день командир моей дальней разведки лейтенант Аскер Мамаев сообщил, что один из огромных обозов врага стоит под Унечей в пятидесяти верстах от нас и охраняется двумя полками имперских рейтар, полком наёмных шотландцев из имперской пехоты с пятью пушками и пятитысячной посохой. А это половина всех припасов чужого войска. У Ляпунова тут же созрел план - навалиться всей нашей конницей. Ну, так то да, но наши потери при штурме обозного вагенбурга будут немалые. Да и основное войско противника может ударить нам в спину. От Унечи до Стародуба, где стояли главные силы неприятеля меньше тридцати вёрст.

Я предложил другой план. Моя конная артиллерия обзавелась новым лёгкими прочными лафетами на металлических осях. Так, что пройдут пятьдесят вёрст без проблем. И мои драгуны тренированы к ночным боям. Решили добавить ещё казачий полк, что получше вооружён. И в таком составе двинули.

Вышли днём 28-го июня. Вечером поужинали и отдохнули в Спиридоновке, что на полпути к городку Унеча. Оставили в деревне разъезд разведчиков, чтобы предотвратить засаду на обратном пути. К полуночи мы были вблизи вражеского лагеря. Развернули пушки с двух сторон в сотне метров от вагенбурга. Судя по кострам, в кольце диаметром с версту было примерно пятьсот возов, а внутри кольца повозок раз в двадцать больше.

Мы ударили сначала картечью по всполошившейся охране лагеря. Потом пушки стали бить зажигательными брандскугелями. Запылало несколько пожаров. Наши бойцы расцепили повозки, построились двумя цепями и пошли на зачистку лагеря. Посоха врага побежала, а вот рейтары кое-где отстреливались. В конце лагеря мы натолкнулись на сопротивление шотландцев. Рейтары, проиграв последний бой, ускакали в ночь. Ляпунов, тёртый калач, начал переговоры с командиром шотландцев Лермонтом и пригласил весь его полк на нашу сторону с немедленной выплатой месячного жалования. Между деньгами и смертью, шотландцы выбрали деньги. Ляпунов со своими донцами и шотландцами утром ушёл на Рославль с тысячей телег(порох, свинец, мука, сало). Остальное сожгли.

В ходе рейда мы потеряли сотню убитыми и раненными. Враг потерял тысячу шотландцев перешедших на нашу сторону, тысячу убитыми и половину своих запасов для похода на Москву.

Второго июля имперцы подошли к нашим позициям, но не стали горячиться и пошли в наступление лишь на следующий день. Имперский фельдмаршал не был дураком, да и поляки отчитались о недавнем проигранном ими сражении под Болтнево. Что бы я предпринял на его месте? Обход с фланга. Я поставил разъезды на флангах на чужой берег реки и стал ждать. Днём поступило сообщение "идут, охватывая правый фланг". Вернувшийся из Рославля Ляпунов взял туда два драгунских полка с конной батареей и всех донцов. Авось, не прорвутся.

А в это время имперцы начали двигаться на редуты огромными коробочками. Ядра наших пушек прокладывали просеки из человеческих тел в рядах наступающих, но это их не останавливало. Вот уже затрещали мушкеты с редутов. Если выстрелить под хорошим углом, то можно поразить противника и за четыреста и за пятьсот шагов. А мои бойцы уже имели опыт таких стрельб. Вот веером пошла картечь. Но, имперцы, чем хороши? Тем, что прут напролом. Из тридцати тысяч мы повыбили треть, но остальные идут сомкнув ряды. И тут...

На левом фланге сигнал "вражеская конница". Как же так? Они же на правом! С правого фланга прибыл вестовой. "Запорожцы и переодетая посоха постояли вдали и ушли назад." Запускаю в воздух красный фейерверк "Опасность. Все ко мне." Но пока конница с правого фланга по краю оврага сюда прийдёт - враги уже будут на редутах. Собираю в кулак всех кто есть в резерве: драгунский и уланский полки, сотню моей гвардии и эскадрон дальней разведки. Нас немного, всего чуть больше тысячи. А навстречу разгоняется гусарские хоругви. Я бросаю им навстречу своих улан. Бамбуковые пики улан длиннее, крепче и легче гусарских, но это не главное. Нужно, чтобы уланы не дрогнули и въехали в гусар со всей мощью. Они и въехали. Правда, почти все погибли. Но, гусар остановили. А дальше мои драгуны выплюнули в упор по противнику картечь из мушкетонов. И началась рубка. Мои гвардейцы ворвались в эту кучу-малу и стали решетить врагов из револьверов. Восемьсот выстрелов в упор собрали хорошую жатву. Я тоже у левого редута расстрелял весь барабан и взялся за рапиру, когда в меня попала пуля. Уже на руках у Евдокима я увидел, как мои драгуны и донцы наконец выехали на поле боя.

- Ну, что, герой? - выводит меня из задумчивости боярин Ляпунов. - Пойдём к воинам. Все построились. Тебя ждут. А то видели, как тебя окровавленного тащили. Не хорошо. Скажи воинам слово. Ведь враг отошёл, но не ушёл ещё.

Сажусь, с помощью Евдокима, на смирную кобылу. Подъезжаю. От всех полков хорошо, если половина в строю осталась. Качаю головой и, начав речь, "даю петуха":

- Воины!

Прокашливаюсь, разводя руки в стороны, мол, извините. Начинаю по новой:

- Воины! Пришёл день, который решит судьбу Отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за князя или за боярина-воеводу, но за государство, за род свой, за Отечество. Не должна вас также смущать слава неприятеля, якобы непобедимого. Имейте в сражении перед очами вашими правду и обо мне знайте, что жизнь мне не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего! Ура!

"Ура! Ура! Ура!" прокатилось по рядам моих полков.

Имперская армия на следующий день начала движение назад. Мы победили!

Место действия: Москва.

Время действия: декабрь 1607 года.

Царевна Феодосия, внучка Ивана Грозного.

Наконец-то он наступил. День моей свадьбы! Бояре все уши прожужжали с этим Собором. Иван Романов-Каша сначала за польского королевича был, а теперь вот меня в царицы продвигает. Так то я самая родовитая из всех - дочь царя, внучка царя. У кого ещё такое родство? Жених-то мой и вовсе бастард герцога. А в этом герцогстве людей меньше, чем в Москве. Так что... Виктора пошлю командовать войском. Это у него хорошо получается. А я буду, как моя прабабка Елена Глинская, Россией править!

Жених то мой объявил, что свадьба будет без мест. Боится, что его родню и друзей в конце стола посадят, как худородных. Ничего, уж мои с ним дети на задворках сидеть не будут. Я уж позабочусь.

Выхожу одеваться к свадьбе, а тут служанка моего жениха Дашка кланяется и молвит, что её в помощь прислали. Хмыкаю и говорю:

- Меня что? Без тебя не оденут? Расскажи-ка лучше что-нибудь смешное. Ты вроде грамотная? Сама сказки сочиняешь.

Даша на секунду задумывается и говорит:

- Был у одного учёного осёл. Ну, ростом, как жеребёнок. И решил его учёный научить обходиться без еды. А то слишком накладно содержать эту скотину. Вот хозяин и не кормил его седьмицу. Осёл и помер. А хозяин говорит: "Какое несчастье. Только эта скотина научилась обходиться без еды. Раз - и померла!".

Служанки загоготали.

Вот бы этих тварей тоже научить обходиться без еды! А то наедают на рубль в месяц каждая, да ещё и платья мои на себя перешивают...

Смотрю на эту наглую девку.

А ничего уже вымахала. Когда Кира её на улице подобрала, то кожа да кости была. А сейчас есть на что посмотреть и спереди и сзади. Поди уже перед моим женихом ноги расставляла? Все мужчины - скоты. Им от женщин только одно и тоже подавай. И чего в этом хорошего?

Подзываю конюха, стоящего в дверях и шепчу ему на ухо:

- Дашку отведи на конюшню и закрой в стойле. Пусть там до вечера посидит. Нечего ей на моей свадьбе делать.