Марафон отрывабрь #10

Не получилось вовремя, коварно напала бессоница :) Но на следующую тему у меня отрывок врядли найдётся, так что пусть будет. :)

Список тем для тех, кто тоже желает присоединиться тут.

Тема для 10 ноября:

10. Память крови (наследие, род, древняя клятва, родовая магия)

Такого у меня не сильно много, в основном разбросано по тексту и в качестве небольших отсылок. В качестве примера, выбрала отрывок из "Оборотни Сирхаалана: Дамхан". (Араней = обортень-паук)

Девушка, не в силах пошевелиться, словно заворожённая смотрела на  него. Умирающий оборотень толком перекинуться не смог: под человеческой  кожей просвечивали паучьи внутренности, одна рука оканчивалась  щетинистой лапой, местами плоть была размазана по земле, как от  раздавленного паука, рваные раны сочились вперемешку человеческой и  паучьей кровью — желтоватой полупрозрачной слизью. Найда отрешённо  подумала, что — предстань ей подобная картина ещё каких-то полгода назад  — она бы взвыла от ужаса и побежала бы куда глаза глядят, а нынче даже  не поморщилась. Араней затих, переливчатые глаза остекленели, и воевода,  с отвращением попинав труп ногой, недобро ухмыляясь поднял глаза на  девушку: королю паучья баба без надобности, раз она просто человек, но  зато с ней можно позабавиться, перед тем как удавить. Отвести душу и  отомстить за погибших товарищей. Однако в следующее мгновение он  побледнел: девица как-то странно вытянулась, руки истончились и  удлинились, платье обвисло, как на пугале, глаза словно бы увеличились и  под ними пролегли глубокие тени. Воевода невольно вспомнил старые  поверья о чёрной и белой вдовах. Считалось, что если поутру в поле  привидится высокая худощавая женщина в чёрных развевающихся одеждах,  ищущая кого-то, почерневшая от горя — то вскоре быть войне. Если же  одежды белые, значит «вдова» появилась к мору. Сам он к подобным  приметам относился с некоторым пренебрежением — воину ли бояться славной  смерти на бранном поле? Однако Найда с чёрными волосами и светлыми  одеждами, плещущимися по ветру, непостижимым образом напоминала и чёрную  и белую вдов сразу. Поражённый увиденным, воевода не сразу сообразил,  что от «вдовы» осталась только собственно верхняя часть, закованная в  панцирный лиф, а ниже пояса уже нетерпеливо перебирало мохнатыми  ошипованными лапами чёрное как смоль паучье тело. «Милостивые боги,» —  потрясённо прошептал кто-то рядом с ним, и воевода вдруг осознал, что  эта тварь была раза в полтора больше предыдущей. И крайне недовольна гибелью супруга.

Аранея  злобно усмехнулась, и с паучьего туловища вдруг заструились мглистые  потоки, клубясь и растекаясь вокруг её ног: ведьминская кровь, дремавшая  несколько поколений, пробудилась вместе с первой сменой ипостаси и  жаждала мести. За всё. Потоки тьмы поползли в сторону королевского  отряда. Люди инстинктивно подались назад, но обманчиво-медлительная мгла  уже обволокла их словно туман, затопив по колено и постепенно  поднимаясь всё выше. Воины сомкнули ряды, озираясь и ожидая подвоха.  Аранея ещё какое-то время смотрела на них ненавидящим взглядом, на  исчезающе тонких губах змеилась злобная усмешка. По взмаху истончившихся  до полупрозрачности пальцев, тьма забурлила и из неё вынырнули полчища  меньших. Они облепили воинов со всех сторон, целясь в лицо и прочие  незащищённые части тела, кусаясь, царапаясь, обвивая липкой паутиной,  пытаясь свалить с ног… Оправившись от первоначального испуга, люди  принялись ожесточённо отбиваться. Меньших рассекали на куски, давили  окованными сапогами, били щитами, но всё новые волны мохнатых тварей  упрямо накидывались на дружину, подгоняемые беснующейся яростью Хозяйки.  Если он в первую очередь стремился защитить своих, то она была движима всепоглощающим желанием отомстить. Любой. Ценой.  Впрочем, нападали только сторожа, шелкопряды, повинуясь Её воле,  поспешно выплетали многослойную шёлковую завесу, способную выдержать  натиск огня и мечей. За ней она спрячет своё главное сокровище… после  того, как расправится с этими мерзкими людишками! Аранея оглушительно  заверещала и бросилась в гущу событий. Воевода вскоре понял, что дело  плохо. Дамхан сражался в одиночку и был обычным оборотнем. Если ему и  пришло бы в голову биться в переходной ипостаси, он бы максимум мог  облачиться в доспех и вооружиться мечом, однако это вряд ли сделало бы  его опасней, чем в паучьем обличье. И то, поднаторившись в охоте на  нечисть, араней доставил элитному королевскому отряду немало хлопот —  одиночных волкодлаков ловить или убивать было куда проще. Однако за его  супругу бились все сторожа Расселины, полные решимости защитить Хозяйку  ценой своих жизней. Один меньший не мог причинить особого вреда  человеку, но их были тысячи, и с каждым укусом они впрыскивали  противнику яд и желудочные соки. Несколько воинов уже катались с воем по  земле, перевариваемые заживо. А сама проклятая тварь оказалась ещё и  ведьмой — таких оборотней воеводе ещё встречать не доводилось. Одного из  воющих от боли она утихомирила сразу, с разбегу обрушившись на него  огромным телом, и тут же нырнула в клубящееся мглистое облако, скрывшись  из виду. В следующее мгновение из облака вылетел залп ядовитых игл,  толщиной в мизинец. Дружинник рядом воеводой, бросившийся было за ней,  остановился, словно налетев на невидимую стену и начал оседать,  утыканный остьями, захрипев в агонии. Аранея вынырнула из облака и  злорадно ощерилась, полупрозрачные пальцы продолжали выплетать тьму,  которая, казалось, начала оживать и сама — хватая за ноги, затрудняя  движение, удавливая упавших, но, судя по всему, абсолютно не мешая  меньшим.