Голос в темноте

Думал сегодня заняться наконец рассказом на конкурс (и придержать пост для его рекламы), но на работе завал. Поэтому сегодняшнее место в блоге я уделю еще одному участию в Отрывабре (https://author.today/post/728233). 

Тема 14 дня - "Голос в темноте". И пока я склоняюсь к тому, чтобы все свои посты в Отрывабрь уделить "Остывшему пеплу". На эту тему там претендовали две сцены, но я выбрал более трагическую. 

И на этот раз она не стала защищаться. Позволила швырнуть себя на кровать. Не пыталась вырвать, освободить запястья, что до сих пор сжимал он у нее над головой.

— Тебе могло бы понравиться, — заверил Цзюй Юань, языком проходясь по её шее, — Но ты разозлила меня, и я…

— Молодой господин! — прервал их голос из коридора.

— Я занят! — огрызнулся Цзюй Юань, все так же лежа на Аосянь, — Как ты смеешь беспокоить меня в такой…

Однако, видимо, смел. Дверь комнаты без спроса отворилась, и на пороге появился склонившийся в поклоне мужчина из его охраны.

— Срочные новости, молодой господин! Казните меня, если нужно, но они правда срочные!

Всем телом аристократ развернулся к вошедшему, и почувствовав слабину, Аосянь поспешила осторожно выскользнуть.

К счастью, новости были таковы, что ему резко стало не до неё:

— На поместье напали, молодой господин!

— Что?.. — ошарашенно переспросил Цзюй Юань, — Кто посмел?!

— Неизвестно, молодой господин. Но это был мастер боевых искусств и искусный убийца. Он с легкостью обезвредил троих стражников и проник в сокровищницу.

Молодой Цзюй стал подниматься на ноги.

— Что он украл? — требовательно спросил юноша.

— Около двухсот таэлей серебром, — начал перечислять охранник, — Столько же золотом. Несколько ценных украшений с драгоценными камнями. Оружие двух стражников. И…

Он замялся.

— И — что? — спросил Цзюй Юань, и голос его дрогнул, — Договаривай!

— Ваш подарок для Его Величества, молодой господин.

— БЕСПОЛЕЗНЫЕ ИДИОТЫ!!!

Оправляя одежды на ходу, он бросился к выходу из комнаты. Лишь на пороге оглянулся он на Аосянь и коротко бросил:

— Жди меня снова, красавица. Я с тобой не закончил.

Оставшись одна, Аосянь просто лежала на кровати без движения, бессмысленно глядя в потолок. Страх и унижение постепенно уходили, уступая место апатии. Да, сегодня она была спасена. Неожиданное известие, отвлекшее мужчину, позволило ей сохранить свою чистоту и невинность.

Но как надолго?

Как долго сможет она оставаться собой в этом месте? Как скоро она превратится в одну из тех, кто торгует своим телом, — от безысходности, от отсутствия иного выбора в жизни? Как скоро очередной богатый господин возьмет свое, — и на этот раз некому будет прервать их?

И не отказаться. Не сбежать. Не сразиться за свою честь.

Ведь цепи долга держат крепче цепей из железа.

Где-то на задворках восприятия мелькнула мысль, что сейчас, когда на какое-то время её оставили одну, стоит заняться практиками самосовершенствования. Аосянь не практиковала уже несколько дней: в доме удовольствий ей не давали ни свободного времени, ни необходимого уединения, а другие девушки к её практикам относились с презрением и насмешкой.

Поэтому момент стоило употребить с пользой. В чем польза? Какой смысл совершенствоваться той, кого низвели до грязи, игрушки в чужих руках? Даже если ей удастся вернуть духовные силы, сможет ли она считать себя небожительницей после того, что ей придется пережить здесь?

Бог Войны не знала ответа. Но сила привычки заставила её приподняться и сесть, выпрямив спину. Стараясь абстрагироваться от недавнего унижения, она сосредоточилась на токах энергий по меридианам своего тела.

И вдруг услышала голос за спиной:

— А-эр…

Нарушив концентрацию, Бог Войны замерла. Этот голос был ей знаком.

— Хен Чанмин…

Медленно, будто боясь, что разум её не вынес, Аосянь обернулась. Старый друг стоял у окна, одетый в белоснежные одежды. Свет дальних звезд сиял в его волосах, и неземной образ небожителя отличался от простых смертных, как драгоценный бриллиант отличается от стекла.

— Ты жива… Ты все-таки жива!

Аосянь кивнула:

— Да. Формация не смогла разрушить мой дух полностью. Когда я умирала в Земном Царстве, мне передали духовные силы, которые позволили мне выжить.

Она старалась говорить спокойно, не выдавая всей той бури чувств, что бушевала в её груди. И потихоньку передавалось её спокойствие и наследнику Светил.

— Я рад, что ты в порядке, — искренне ответил он.

В порядке… Можно ли было назвать порядком то, что происходило с ней сейчас? Со стороны могло показаться, что её одежды ярче и красивее, чем у простых горожанок на улице, а дом, где она живет, роскошен и ухожен. Могло показаться, что она живет хорошо. Но то, что скрывалось за этим…

Как можно было в этом признаться? Как смог бы повернуться у неё язык сказать наследнику Светил о том, до чего опустилась бывшая Бог Войны?

Поэтому не поправляя его, она спросила просто:

— Ты заберешь меня отсюда? Поможешь вернуться в Небесное Царство?

Она не сомневалась в ответе. И следующим вопросом собиралась спросить, может ли он помочь ей сперва разобраться с долгом Цзянь Вэйана. Однако…

— Прости, А-эр. Я не могу тебе помочь.

Наследник Светил был мрачен, как солнце в день затмения. Он стоял без движения и смотрел куда-то поверх головы девушки.

А Аосянь казалось, что она ослышалась.

— То есть, как?..

— Ты не можешь вернуться в Небесное Царство, — все так же не глядя на неё, сказал Чанмин, — Поверь мне: на это есть причина, о которой я не могу рассказать.

— Это из-за того, что я утратила свои духовные силы? — спросила девушка, — Я буду совершенствоваться! Я буду тренироваться днем и ночью; ты же знаешь, что я…

Однако Чанмин покачал головой.

— Нет, Аосянь. Нет. Дело совсем не в этом, и даже более того. Ты не должна больше заниматься самосовершенствованием. Вообще. Поверь мне. Так будет лучше. Для всех, и для тебя в первую очередь.

Аосянь задохнулась от возмущения.

— Ты не представляешь себе, о чем ты говоришь! Ты даже не представляешь, в каком Аду я оказалась!

— Перестань, — поморщился Чанмин, — Это не Ад. Просто Земное Царство. Ты сможешь жить здесь, и жить счастливо. Я верю в это.

И снова не смогла она сказать всего одну фразу, что разбила бы в пух и прах все его уверения.

— Я не могу, — отвернулась она, — Я не смогу так жить. Не смогу. Пожалуйста, Чанмин. Помоги мне.

Девушка почувствовала, как ладонь наследника Светил легла ей на плечо.

— Поверь мне, А-эр. Так нужно. Так будет лучше.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Какое-то время они молчали. Прикосновение, что должно было быть опорой, все больше напоминало кандалы.

Еще одни кандалы.

— Дай мне надежду, — попросила Аосянь, — Пообещай, что когда-то я смогу вернуться. Хоть через тысячу лет. Пообещай мне, и я дождусь.

Но Чанмин лишь снова покачал головой.

— Прости, А-эр. Я не могу этого сделать. Так будет лучше. Ты не понимаешь этого сейчас. Но это правда. Смирись. Живи простой жизнью смертной. И будь в ней счастлива.

Истаивал постепенно его образ: наследник Светил возвращался на Небеса.

На Небеса, что для неё отныне были закрыты.

И вот, Аосянь осталась снова одна. Одна в комнате, что чуть не стала местом её позора. Одна в городе, что был безжалостен к чужакам. Одна в мире, что не был её миром, — но где отныне оставалось ей прожить остаток жизни.

Уронив голову на ладони, девушка тихо заплакала.

(с) "Остывший пепел прорастает цветами вишни" https://author.today/work/484968