Котикова тень

Веранда остеклена, и даже зимой здесь тепло. У радиатора несварение, а поверх гамака — плюшевый плед и тетрадка.

Она открывает тетрадь, декламирует наугад:

Десятки пуль взметнулись над проливом, устремились в цель. Одни рассекли морскую рябь, другие завязли в снастях и обшивке, третьи вонзились в борты, не причинив никакого вреда. А четвёртые — нашли, что искали.

Нонкомформизм прекрасен, когда дозирован. Не всякий бунт стоит того, чтобы его затевать… по крайней мере, преждевременно.

Каждый оказался волен выбирать исходя из того, что диктует ему моральный компас. Но не у всякого компас исправен.

— Здорово! — комментирует он. — И всё это — правда?

— И да, и нет. Своего рода костюм. Как ты говорил.

Алан доволен таким ответом — значит, она внимательно слушала.

— Я тоже иногда придумываю истории, когда гуляю. Но не записываю — чтобы никто не увидел. А скажи, если ты начнёшь писать про кого-то, кто живёт рядом, ходит по тем же дорожкам и знает, чем на самом деле пахнет здешняя зима — ты предупредишь? Или только поменяешь имя?

— Я не пишу про тех, кого знаю. Лишь сочиняю. — Она ложится на плюш и смотрит на небо, где пробегают кучевые облака. — Реальные люди сами расскажут свою историю. А вымышленные… Им без меня никак.

Он вытягивается рядом, повторяет её позу — из солидарности, но и немного из озорства.

— А если кто-то из них вдруг станет реальным?.. Не сразу. Сначала размытый образ, потом голос. Он же не будет знать, что выдуман. Разве только догадываться. — Он держит паузу, и шёпотом добавляет: — Вот тогда ему точно без тебя никак.