ЖК Красная Орхидея. Глава 2. Подарок к морю

ЖК Красная Орхидея.

Глава 2. Семья

За ужином никто не разговаривал. 

Семья сидели за общим столом, но казалось будто каждый находится в своей закрытой комнате. 

Разномастные ложки медленно погружались в тарелки с супом. На плите тихонько пыхтел чайник, эмалированные бока которого покрывались горячей испариной. Кран над раковиной лениво капал, попадая в так древним настенным часам, которые не прекращали свой ход уже более тридцати лет.  

Игорь, отложив ложку, аккуратно вытер пальцы о салфетку и ровным, бесцветным голосом произнёс:

— Мне… премию дали. Поедем на море.

Он сказал об этом так, будто зачитал одну из своих бесконечных правок в отчёте.

Лена, удерживающая на коленях извивающегося Дениску, даже не подняла глаз.

— У меня смены, — произнесла она тихо. — Мне надо заранее согласовывать.

Сидевшая напротив отца Алина, не отрываясь от телефона, раздражённо фыркнула:

— А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я вообще куда-то ехать? У меня может планы были, я может...

— Какие у тебя могут быть планы, — ворчливо перебила её бабушка — Отцу лучше знать. Как он сказал, так и будет.

И бросив косой взгляд на невестку, сухо добавила:

— В наши годы дети знали когда можно открывать рот...беря пример с матерей.

Лена никак не отреагировала. Ей наконец удалось засунуть в рот сына еще одну ложку супа. Мальчик, отчаянно брыкаясь, выплюнул всё обратно. Забрызгав бульоном рубашку матери.

Игорь продолжил всё тем же безжизненным голосом:

— Я уже оплатил. Билеты и жильё.

Он встал изо стола, машинально поправил стул и медленно вышел из кухни.

Через минуту мужчина уже закрылся в спальне, где его ждал ноутбук с нескончаемыми рабочими документами. 

Алина раздражённо выдохнула, и погасила экран телефона.

— Зачем мне тогда вообще что-то говорить? Всё равно я в этой семье — ноль!

Стул жалобно скрипнул, когда она резко встала и демонстративно топая ногами ушла к себе в комнату, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.

— Нос ещё не дорос возмущаться, — Забубнила ей в след Валентина Петровна. — И вставать из-за стола раньше взрослых — невоспитанность!

Но Алина уже ничего не слышала.

Дениска наконец вырвался из маминых рук и с радостным визгом ускакал по коридору.

Лена вздохнула и начала убирать со стола.

Свекровь, незамедлительно переключилась на невестку.

— Я вот и работала, и дом держала, и детей поднимала. И в санатории путёвки сама доставала — не то, что сейчас. Радоваться надо, что муж старается!

Лена в это время мыла посуду, бездумно смотря на свои покрасневшие от горячей воды руки. Голос Валентины Петровны звучал где-то на фоне смешиваясь с гулом вечно включённого в комнате свекрови телевизора.

Позже, сидя на краю кровати и втирая крем в пересушенные руки, девушка поймала себя на неожиданном желании — поговорить с мужемпо душам.

Спросить, зачем нужна эта поездка.

Для чего этот внезапный жест, если никто ему не рад?

Но, посмотрев на его согнутую спину, застывшее лицо и устало опущенные плечи, она тихо легла, повернувшись лицом к стене, и закрыла глаза.

Внезапный порыв откровенности умер, не успев родится.
_____________________________________________________________________

Сборы были утомительны и мало напоминали радостную подготовку к долгожданному отдыху.
Не было ни суеты вокруг новых купальников, ни споров о количестве чемоданов, ни того лёгкого волнения, которое обычно витает в воздухе перед поездкой.

Лена судорожно менялась сменами, заранее понимая, что по возвращении ей придётся отрабатывать за всех — по нескольку дежурств подряд.
Старшая медсестра ходила за ней с длинными нотациями о «дисциплине» и «неподходящем моменте», а коллеги бросали косые взгляды, шушукаясь за её спиной, будто она совершала что-то постыдное.
В промежутках между сменами и домашними делами девушка пыталась складывать вещи. От усталости руки сводило судорогой, голова ныла от недосыпа. Лена глотала обезболивающие как конфеты — они почти не помогали, но без них было ещё хуже.

Алина почти всё время сидела у себя в комнате, всем своим видом демонстрируя, что грядущую поездку считает не отдыхом а наказанием.
Она громко вздыхала над открытым чемоданом, сердито бросая туда одежду, но через минуту вытаскивала всё обратно и, скомкав, швыряя на кровать.
Как и у многих подростков её возраста, в такие моменты внутри у неё клокотали обида и злость — на непонимающих взрослых, на несправедливость мира и полная уверенность в том, что всё вокруг происходит специально назло ей.

Бабушка, Валентина Петровна, шаркая засаленными тапочками по затёртому линолеуму, только сильнее накаляла и без того напряжённую атмосферу.
С её уст не сходили замечания, наставления и бесконечные комментарии — как правильно собирать вещи, как разговаривать со взрослыми и о том, что «в её время» всё делалось куда лучше и организованнее.
И при этом она упрямо отказывалась замечать, что её бесконечные поучения лишь добавляли сумятицы и раздражения.

Игорю было совсем не до сборов.
Он всё время пропадал в офисе — закрывал отчёты, перекидывал письма, отвечал на звонки, пытаясь впихнуть в одну неделю месячную рабочую норму.
Он клятвенно пообещал начальству быть круглосуточно на связи и всегда держать под рукой включённый ноутбук.
В его голосе звучало привычное смирение — будто он заранее извинялся перед руководством за сам факт того, что осмелился уйти в отпуск.

И только маленький Дениска искренне радовался происходящему.
Он с визгом носился по квартире, разбрасывал аккуратно сложенные матерью вещи, переворачивал верх дном большой дорожный чемодан, после чего забирался внутрь и упорно не желал вылезать.

В день вылета улицы утопали в ярком солнечном свете.
Небольшой местный аэропорт встречал гостей привычным весёлым гомоном: смех людей, хлопанье разноцветных чемоданов и манящий запах кофе из киоска. На электронном табло мелькали названия городов и номера самолётов. 

Но наши герои ничего этого не замечали. 

Пройдя мимо сияющих вывесок, они молча отстояли очередь, прошли контроль и, едва миновав стеклянные двери, увидели свой самолёт.

Старый, потрёпанный, с облезлой краской на бортах.

Он не вписывался в праздничный интерьер аэропорта, но странным образом подходил семье, которая сама выглядела так, будто попала сюда по ошибке.

В салоне пахло смесью керосина, пота и старого пластика.

— Будто на автобусе летим, — пробурчала бабушка, садясь с недовольной гримасой.

Ей никто не ответил — каждый молча устраивался на своём месте

Так начался их отпуск — незапланированный, нежеланный, и, как вскоре окажется, совсем не такой, как они могли себе его представить.