Про Брюссель

Третьего дня посмотрел видео одного курчавого иноагента (как его, вроде, официально называют) про Брюссель. Выпуск совершенно не комплиментарный и показывает столицу Европы как есть.
Я этот город знаю очень хорошо, так как долгое время работал погромистом прямо возле вокзала Миди (Южный вокзал) и поэтому во время просмотра мог сквозь экран ощущать эти волшебные запахи параши.

Брюссель — самый настоящий город контрастов. В центре он прекрасен. Писающий мальчик и сидящая неподалёку писающая девочка располагаются в приятных живописных местах, в которых хочется немедленно выпить бельгийский женевер и закусить его бельгийской вафлей (или, как говорят экстремисты, «печенькой в клеточку») с лиежским сиропом. Там же находится музей Магритта — одного из моих самых любимых художников. Люблю сюрреализм. Ceci n’est pas une pipe!

А ещё там отличные тусовки. Рейв в Брюсселе — это почти всегда КОТарсис. Как человек, который в тусовках повидал разное, могу уверенно сказать: в Брюсселе толк в электронной музыке знают. Достаточно сказать, что один из авторов музыки к культовому фильму девяностых «Смертельная битва» — бельгиец Морис Энгелен. Я неоднократно бывал на концертах его группы Lords of Acid, и их песня «Я сяду тебе на лицо» долгое время стояла у меня на репите.

Культурная жизнь города бьёт ключом. Театры, концерты, выставки, ярмарки — всё это присутствует и радует глаз. Лично я предпочитаю полуподпольные мероприятия, в них всегда особый шарм. Такого там тоже хватает, хоть это и на любителя.

Но стоит отойти от туристического маршрута на несколько шагов, как открываются незабываемые виды на человеческий кал. Я там ни разу не видел, как человек испражняется на улице, но результат — видел регулярно по пути на работу.

Путь был короток — мне всего лишь надо было перейти улицу, но я перешагивал через продукты жизнедеятельности бомжей. Они культурно отдыхали прямо возле входа на вокзал, на матрасах, попивая пивко и беседуя на каком-то славянском языке (я слышал знакомые слова, но смысла разобрать не мог). Пили они там круглосуточно. Хорошо, когда единственная жизненная тревога — это успеть раздобыть новую банку пива до того, как закончится предыдущая.
Как-то раз фликам дали команду «фас», и они наконец-то разогнали этот гадюшник, но буквально через неделю одна моя коллега пожаловалась в общем чате, что видела наркомана, который ставился прямо возле входа на парковку.

Однажды, выйдя с центрального вокзала, я заметил, как на лужайке спал бомж со спущенными штанами, а рядом сидела молодёжь и наблюдала, как он проветривает своё хозяйство.

Отдельного абзаца заслуживает улица красных фонарей. Красота восточноевропейских женщин в нижнем белье особенно ярко контрастирует с вездесущим запахом мочи, сифилиса и бомжеватого вида маргиналов, которые заходят к работницам «волосатых мечей и орала» ради пятнадцатиминутной «любви».

Один раз я провёл ночь в окрестностях Северного вокзала. Тогда я опоздал на поезд до Антверпена, денег на такси не было, и я просто сел на лавочку ждать первого утреннего состава. Сам вокзал закрыли и всех оттуда выгнали, поэтому сидел я снаружи.

Первое, что бросилось в глаза: по периметру начали появляться молчаливые фигуры, отдалённо напоминающие музейных неандертальцев. Я ёрзал на лавочке, пытаясь понять, что им надо, а они просто стояли. Потом к одной из фигур подъехала машина и забрала её. Я к тому времени уже был достаточно эрудирован, чтобы знать термин «плечевая», но сама мысль, что кто-то может взять с собой ЭТО ради удовольствия, вызывала отвращение.

Через какое-то время ко мне стали подсаживаться бомжи. Они о чём-то мило ворковали по-французски, но так как я тогда, кроме классического «же не манж па», ничего не знал, просто распечатал блок российских сигарет и угостил каждого парочкой.
А потом ко мне подсел какой-то тип и начал агрессивно орать «аржан!» — деньги — и показывать кулак. Бомжи сразу же испарились — вот такая человеческая благодарность. Вопрос я решил просто: русским народным языком объяснил ему, что и в какой позе с ним сейчас будет происходить. И он… просто ушёл. Молча. Очевидно, расчёт был на то, что я просто испугаюсь.

В общем, это не самое приятное место. Одно время водители автобусов отказывались даже проезжать мимо этого вокзала: на остановке под мостом образовалась колония настолько маргинальных личностей, что водители опасались не только ограбления, но и редких болезней. В основном говорили про корь.
И вот посреди всего этого великолепия находятся уютные кафешки с террасами, рестораны со звёздами Мишлен и заседают люди, которые решают судьбы континентов.

Важно сказать: не вся Бельгия такая контрастная. Это особенность столицы. Другие города — совсем другие миры, со своими нюансами. Но об этом как-нибудь в другой раз.