Хоррор для Уны

Привет вам друзья и братья, меня тут пригласили в хоррор. Я его не люблю, потому рассказ в блог. 

Я Платонов Иван Петрович, работаю штатным ветеринаром в (вырезано, секретно) стал свидетелем необычного природного явления. Пятого мая меня вызвали на хутор Брусничный, так как никого более квалифицированного и имеющего образование рядом не было. Жители хутора рассказали мне, что видели яркую вспышку в небе, после чего услышали взрыв, как от попадания артиллерийского снаряда. На месте мне показали воронку в земле, на дне её лежал камень, размером с кулак. Он светился и переливался разными цветами, я смог распознать сиреневый, салатовый и желтоватый. Далее на моих глазах камень рассыпался в порошок. В этот момент, дворовый пёс Полкан, порвал цепь, сбежал в поле и больше никогда не вернулся. 

Я порекомендовал жителям хутора покинуть территорию хутора и не возвращаться до прибытия специальной комиссии из областного центра. Хуторяне покидать территорию отказались. Я стал приезжать на велосипеде на хутор каждый день. Я стал брать пробы воды и грунта. Обычный микроскоп отклонений не выявлял, более сложного оборудования в моём распоряжении не было, но пробы я подписывал и оставлял в холодильнике для препаратов. 

Восьмого мая я начал замечать странности происходящие на хуторе. С территории хутора стали пропадать животные и многие насекомые. Кони вели себя тревожно и странно. Девятого мая в День победы не посещал хутор, по состоянию здоровья. Десятого мая, увидел, что животные окончательно исчезли, кроты водившиеся там в изобилии, например. Предпринял попытки исследовать этот вопрос, выяснил, кроты никуда не ушли, они просто передохли. Забил тревогу и отправил повторное письмо в областной центр, жителям хутора приказал покинуть территорию, отказались. 

Одиннадцатого мая меня снова вызвал глава семейства, причина пропажа лошадей. Осмотрев место происшествия установил, кони разнесли стойла и сбежали, никто их не похищал. Участкового нам так и не прислали, нехватка людей. Составил протокол как сумел. Маленькая дочка хозяина хутора, нашептала мне по секрету, что молоко коровы стали давать очень сладкое и вкусное, но отец велел ребёнку молчать, боялся, что коров заберут на опыты. Тайком взял молока на пробу. Сахарозы в молоке не выявил, зато смог обнаружить странную примесь, позже её обнаружил и вводе. 

Замечаю ухудшение самочувствия хуторян. Потеря веса, тёмные круги под глазами. Удалось хитростью вызнать, что люди не могут спать по ночам, всех мучают кошмарные сны. Каковы эти сны узнать не удалось, все молчат. Пишу по письму в районную ветстанцию каждый день, ответа пока нет. 

Двенадцатого мая решил остаться на ночь на территории хутора. Вооружился трофейным браунингом, с войны. Около одиннадцати часов ночи заметил шевеление земли, будто кроты, да вот только я знал, что все они передохли. Наблюдал, обнаружил в движении систему, они словно окапывали деревья. Нужно отметить, что все плоды на хуторе пошли в рост, налились красками и небывалым вкусом. Пшеница заколосилась в рост человека, урожай будет очень большим. Пытался брать пробы плодов яблони и груши, хозяин хутора устроил скандал и запретил это делать. Люди выглядят уже очень плохо, похоже что они вовсе не спят, худоба стала болезненной, такую наблюдал только у узников концлагерей. У девочки, которая сообщила мне про молоко, изменился цвет глаз. Она ещё идёт на контакт, осмотрел её, выявил ужасное. Язык ребёнка почернел, зубы раскрошились, наблюдал как она жадно ест плоды яблонь и немногих оставшихся на хуторе насекомых. 

Пятнадцатого мая отправил местного жителя на мотоцикле в райцентр с письмом о тревоге. Приказал не уходить и хоть ломиться во все двери но привезти уполномоченных. В письме сообщил о заражении, написал ящур и чума, что угодно лишь бы приехали поскорее. 

Шестнадцатого мая долго искал хуторян, нашёл, они все в подвале, стоят и смотрят в одну точку. Внешностью напоминают уже пострадавших в пожаре, кожа слезает с них кусками. Находиться в доме опасно, всё дерево оказалось изъедено странными термитами, ноги проваливаются сквозь деревянный пол, обваливаются стены. Расставил колхозников на безопасном расстоянии вокруг хутора, с берданками и ружьями. Сам же, эту ночь проведу снова на территории хутора, чтобы зафиксировать происходящее, судя по следам, хуторяне выходят из подвала по ночам. Копии своих записей оставил в запечатанном пакете в сейфе, в ветеринарном отделении. Местный на мотоцикле так и не вернулся. В случае моей гибели, прошу считать меня коммунистом. 16. 05. 1948. 

Это последняя запись ветеринара.