Отрывабрь, день 20-й

Пост про Отрывабрь. Каждый день отрывок на заданную тему.

Сегодня: 20. Чужая маска. Притворство, тайная личность, роль, секрет.

В краях, где правят мёртвые боги, бродят их химеры, необходимые элементы мифов. Химера становится тем, чью роль должна сыграть. Всегда чужие маски, нет своего лица:

…Я стоял на верхней палубе, тени бродили по ней. Кто-то из команды прошёл мимо — как та же тень, чуть-чуть размазанная, как если бы её нарисовали и попытались затем стереть. Она обернулась, и я увидел горящие синие глаза.

— Не беспокойтесь, господин, мы бодрствуем за Линией сна, — сказала тень почтительно, чуть шепелявя. Я вспомнил: так и есть, бояться нечего. Я знал это вечером, а потом забыл, пока видел сны. Мореходы не спят в Сонном море. Мореходы в Сонном море собирают туманы и давят из них соль. Давят?..

Снова мелькнули огни на берегу, я вгляделся: там проплывали тёмные строения.

— Порт-на-Носу, — произнёс кто-то. — Закрытый порт. Тихий порт.

Другая тень, покачиваясь, стояла под козырьком. Я едва различал её в общем сумраке. Туманы обходили её стороной.

— Давно уже оставлен он на волю судьбы и попечение последних обитателей, кто стойко переносит невзгоды. На грани он застыл — и не взяли его пустотные туманы, и всё же существует он не до конца в том слое мира, где мы живём все. По слухам, всё дело было в эхе, что докатилось сюда с моря. Как цунами, захлестнули Порт-на-Носу волны сна, потому что слишком далеко в море выдаётся мыс Нос. Но правда ли то? Откуда знать нам, что там случилось? Даже мореходы больше не заходят в Порт-на-Носу, сторонятся своих товарищей, а с континента и вовсе никто не сунет туда… носа.

На тени было что-то вроде хламиды, струящегося с плеч сумрака. Голос у неё был слишком тихий, чтобы разобрать наверняка, но вроде похож на мужской. Я решил, что это не может быть матрос «Бурана». Кто-то ещё вышел посмотреть на берег.

— Мир континента удивителен и чудесен до сей поры, пусть многое мы потеряли. Вы помните о сумратварях? Вот было чудо из чудес. Волшебные лесные животные, столь умные, что иной человек им уступил бы. Морские чудища водились в этих водах когда-то и, по слухам, всё ещё обитают в Горячем заливе, на юге от Анемона, но кто их видел? Кто даст достойное доверия свидетельство, что до сих пор в глубинах, где извергаются подземные вулканы, живут привыкшие к холодной северной воде левиафаны? Мир так изменчив, стремление есть в нём к обновлению и преображению, к метаморфозам, пусть и прервались все циклы, как только отзвучали звуки сражений в Последних битвах…

Я погружался в дрёму, убаюканный словами тени, мне снились скользящие под водой рыбы-переростки с люминесцентными боками — с помощью цветных пятен говорили рыбы между собою. Снились бегущие по лесу стаи диких сумратварей, чего — я знал — не бывало никогда. Но услышав про Последние битвы, я тут же проснулся.

— Дело было не в Последних битвах, — язык ворочался неохотно, ему тоже хотелось спать. — Чушь, все так думают, но чушь. Двуликий просто присвоил себе обновление, смену эпох. Но история принадлежит не ему…

— Ты думаешь? — спросила тень, выходя под серый свет луны. Она скинула капюшон, и я увидел светловолосого юношу. Я видел его раньше — на фотографии из папки Начальника Порта. Семейное фото, юноша с отцом, матерью, дядей и старшим братом. Все торжественные, серьёзные, нарядные.

Я не видел, каким он стал в конце. Перерезанное горло, уже проявившиеся следы разложения. А может быть, до тела добрались не только искажённые, но и животные. Случайная жертва, просто подвернулся под руку человеку с длинным ножом, он и его приятель.

Юноша остался для меня таким, как на фото. Остался загадкой: кто убил его? Убьёт ли он снова? В чём была его истинная цель?

— Ты думаешь? — повторил юноша грустно. — Ты знаешь наверняка?..