Кино на выходные: Космическая одиссея 2001

После неудачного "Франкенштейна" потянуло на классиков кинематографа.

Фильм снят по одноименному произведению Артура Кларка. Книга и фильм создавались параллельно, но в сюжетном отношении первенство за литературой. Кларк написал «Космическую одиссею» на основе рассказа 1948-го года «Часовой», литератор использовал в качестве таинственного артефакта пирамидальную конструкцию, которая располагалась на Луне, была обнаружена геологом Вильсоном, затем человечество два десятка лет исследовало артефакт, пока не прожгло защитный экран пирамиды ядерным взрывом. Пирамида передавала в космос некий сигнал, когда люди разрушили механизм — передача прервалась. Так вселенная узнала о появлении на Луне новой цивилизации.

Кларк не любил сравнения «Одиссеи» и «Часового», указывая на то, что произведения совершенно разные. В рассказе речь шла о Море кризисов, в романе — о кратере Тихо, что в корне меняло дело. К тому же Кларк заменил пирамиду на монолит. В остальном сюжет сохранился: неведомая цивилизация + артефакт + человечество карабкается по ступеням развития. Но вместо трех страниц — роман и два продолжения. Продолжения к Стенли Кубрику не относятся, посему останутся без внимания, что касается романа, то следует обозначить ключевые события, отличные от сценария.

Начало книги рассказывает о питекантропе Смотрящий на Луну. Кларк создает свою версию эволюции, инспирированную внешним воздействием. Среди предков человека появляются таинственные объекты, которые влияют на сознание дикарей, совершается перестройка мозга. Смотрящий на Луну учится применению инструментов, добыче мяса и убийству.

Эволюцией занято множество монолитов, разбросанных по поверхности земного шара. Монолит учит Смотрящего охоте, даёт питекантропам камень, палицу, нож, пилу из челюсти антилопы, шило, кинжал из рога газели, скребок. Естественное вооружение животных становится искусственными орудиями дикарей и так возникает возможность победить в борьбе с природой — используя разум, а не мускулы. После победы над леопардом и становления питекантропов в качестве альфа-хищников, монолит исчезает со склона пещеры. Трансформация сознания завершается. Смотрящий на Луну убивает вожака соседнего племени и становится владыкой мира.

Затем эволюция продолжается. Питекантропы используют инструменты, еда становится доступнее, зубы мельчают, массивные челюсти сменяются развитой черепной коробкой, возникает речевой аппарат, дикари учатся передавать знания потомкам, которые выживают при ледниковых периодах. Использование огня приводит к развитию технологии, проходит каменный век, бронзовый, железный, период земледелия, появляются города, библиотеки, история и мифология. Человек развивается, совершенствуя орудия труда, пока не создаёт ядерную бомбу, что требует от общества эволюции не только технической, но и духовной — иначе существование развившихся питекантропов прекратится навсегда. Человек учится сосуществовать с себе подобными и выходит в космос.

Вторая часть повествования — полет специального представителя НАСА Хейвуда Флойда на Луну. В кратере Тихо обнаружена магнитная аномалия, которую необходимо исследовать. Оказывается, что источник аномалии — монолит, оставленный на Луне три миллиона лет назад. Монолит извлекают из грунта, солнечный свет падает на поверхность находки и в глубины Солнечной системы отправляется импульс, отмечая прибытие человека на Луну.

Третья часть — полет «Дискавери» к Сатурну и приключения капитана корабля Дэйва Боумена. «Дискавери» направляется в глубины Солнечной системы, но цель полета скрыта от экипажа. Тайна сводит с ума центральный компьютер ЭАЛ, безумие искусственного интеллекта приводит к гибели астронавтов. Капитан корабля выживает и узнает, что миссия «Дискавери» — исследовать третий монолит. Боумен долетает до Сатурна и находит на поверхности Япета шестисотметровый артефакт, верхняя грань которого оказывается порталом, пропускающим Боумена в реальность за пределами Солнечной системы.

Заключительная часть — полет сквозь гиперпространство. Боумен достигает другой стороны галактики и оказывается рядом с багровым солнцем. Капсула с астронавтом влетает в пламя звезды. Боумен попадает в номер отеля, иллюзию, созданную неведомыми существами специально для Боумена. Боумен ест, пьет, принимает душ, смотрит по телевизору программу двухлетней давности, догадывается, что лунный монолит с энергетическим импульсом передал своим создателям информационный слепок Земли, затем погружается в сон и покидает физическую оболочку. Внешняя сила проникает в сознание астронавта и переносит человеческие воспоминания в мир энергии, где Боумен проживает свою жизнь заново. Каждое воспоминание Боумена становится частью энергетической матрицы, пока один Боумен умирает, второй обретает бессмертие. Астронавт рождается в форме высшего существа и возвращается к Земле, становясь наставником человечества.

Если книга знакома зрителю, то труд Кубрика окажется точен в передаче литературных событий. Изменения есть, но относятся не к тому, что говорит автор, а к тому, как автор говорит. Прежде всего, монолит Кубрика — не один из инструментов, оставленных на Земле для трансформации дикарей. Монолит Кубрика — сакральное явление, материальность которого неочевидна. Это событие, меняющее человека, но что является причиной перемен? Разум, вселенная, Бог? Визуальный язык и пафос музыкального сопровождения превращают артефакт в древо познания, ведущее человечество к звездам.

Торжественность постановки — первая отличительная черта Кубрика. Красота кадра — вторая. Известно, что Кубрик пришел в кинематограф из фотографии. В 1940-м году отец подарил тринадцатилетнему Стэнли камеру Graflex и фотография увлекла Кубрика, он начал снимать для школьной газеты. Целый год Кубрик проработал школьным фотографом, затем, в возрасте семнадцати лет, совершил первую крупную коммерческую сделку, за двадцать пять долларов продав в журнал Look снимок газетчика, оплакивающего смерть Рузвельта.

Хелен О’Брайан, глава фото-отдела Look, взяла Стенли внештатным помощником. Спустя год Кубрик работал штатным фотографом, вдохновляясь снимками Артура Феллига, мастера городских зарисовок периода Великой депрессии. За пять лет работы в Look Стенли выполнил почти полторы сотни заданий, от кабаре и до боксерских поединков. Временами Кубрика обвиняли в постановке сюжетов, но ясно одно: Стэнли умел привлечь внимание публики выгодным ракурсом.

«Одиссея» Кубрика полнится эффектными сценами, вызывающими восторг не только художественной красотой, но и технологической сложностью, хотя наиболее сложные кадры космических перелетов производят впечатление легкого танца, в особенности прибытие на орбитальную станцию и лунный перелет. Небесный вояж совершается под музыку Штрауса, шаттл и станция кружатся в вальсе на фоне Земли и бескрайнего космоса. Красиво.

Кубрик создавал декорации в натуральную величину, в том числе вращающиеся элементы лунного шаттла, интерьер, ангар и кают-компанию «Дискавери», но из всех чудес операторской находчивости к любимым трюкам отнесу иллюзию невесомости на борту челнока Pan American. Кубрик показал зрителю парящую шариковую ручку рядом с доктором Флойдом и спецэффект не стоил режиссеру ровно ничего. Ручку прикрепили к прозрачному стеклу, которое вращали перед камерой, создавая видимость свободного парения — замечательная придумка.

Эпизод с орбитальной станцией является наибольшим искажением литературного текста. Следуя заветам холодной войны, Кубрик изменил встречу доктора Флойда со старым другом Дмитрием Моисеевичем. В книге Флойд и Моисеевич хорошо знакомы, в фильме место Моисеевича занимает скользкий тип Андрей Смыслов, сыгранный британцем Леонардом Росситером. Росситер каждым жестом, взглядом, ожиданием рукопожатия, стремлением выведать у Флойда причину лунного карантина вызывает удивительное чувство гадливости. Интересный эпизод, который позволяет судить о том, насколько умело Голливуд вызывает в зрителе неприязнь. Логично заключить, что и привлекательные образы, созданные Голливудом для звездно-полосатых героев, не менее лживы. Самая неприятная сцена в фильме.

После транзитного визита на орбитальную станцию, Флойд отправляется на Клавиус. Ангар орбитальной станции, подлёт к Луне, прилунение к базе Клавиуса, фигуры на лунном грунте — эпизоды, ставшие каноном фантастики. Замечательно внимание к деталям, аэродинамическая форма земного шаттла, обувь с липучками Velcro, питание из контейнеров. Каждое действие лаконично, торжественно и наполнено особенной романтической одухотворенностью. Очень правильное, светлое чувство, потерянное в современном кинематографе. У Кубрика звезды священны и воспринимают человека как гостя, право которого на присутствие требуется подтвердить. Творчество Кларка и Кубрика, наверное, один из последних рубежей, когда космос оставался заповедным местом и требовал от человека почтения.

Финал лунного эпизода читается слабо и может вызывать ошибочное представление о том, что реакция монолита следует за предложением фотографа сделать групповой снимок. Но монолит реагирует на солнечные лучи, впервые за несколько миллионов лет коснувшиеся поверхности артефакта. Освещенный солнцем, монолит узнает о прибытии землян на Луну и передает электромагнитный сигнал в глубины Солнечной системы.

Кубрик завершает лунный эпизод без лишних пояснений, сразу переходя к миссии «Дискавери». Посему можно добавить, что Флойд благополучно вернулся на Землю, участвовал в подготовке миссии к Сатурну и вёл переговоры с капитаном Боуменом. Флойд являлся для Кларка сквозным персонажем для нескольких сюжетов, но в фильме Флойд — эпизодическая роль. Уильям Сильвестр, сыгравший доктора Флойда, изобразил представителя НАСА в несколько вальяжном виде. Конечно, зрителю требовалось показать заурядность космических путешествий, их рутинность, вроде отпуска на Багамах, но всё-таки есть в поведении Флойда какая-то недопустимая фамильярность по отношению к звездам.

Следующий эпизод — полёт космического корабля «Дискавери». Кларка упрекали за то, что роман содержит чрезмерное количество технических подробностей, и полет к Юпитеру действительно начинается с рассказа о гибернации, а затем зрителя знакомят с искусственным интеллектом ЭАЛ, который вскоре сходит с ума.

В книге причина сумасшествия эвристической машины вызвана необходимостью скрывать от экипажа истинное назначение миссии. Кларк обозначает кризис в сознании ЭАЛа, но не сомневается в том, что компьютер сумеет преодолеть противоречие. Гибель астронавтов является следствием атаки на ЭАЛа, тот вынужден защищаться и единственной защитой для компьютера является уничтожение экипажа с дальнейшим автономным выполнением миссии. В фильме сумасшествие происходит спонтанно и развивается алогично. Особенно заметно изменение текста после гибели астронавта Фрэнка. В книге ЭАЛ уничтожает экипаж разгерметизацией корабля, Боумен выживает и отключает логические блоки компьютера. Астронавт находится на борту и у центрального компьютера нет возможности противостоять Боумену.

В фильме ЭАЛ разговаривает с Боуменом, когда тот находится вне «Дискавери». Боумен вернулся за телом погибшего астронавта и ЭАЛу следовало бы продолжить полет, оставив капсулу с Боуманом в пустоте, но компьютер держит корабль на месте, дожидаясь, пока Боумен вернется на борт и отключит ЭАЛ. Зачем эта глупость в сценарии?

Глупость вызвана необходимостью вернуть погибшего астронавта на борт. По таким сценам и узнается присутствие на съемочной площадке консультантов из отдела пропаганды. Сперва Кубрика заставили превратить нейтрально-доброжелательную беседу русского и американца в отвратительную пантомиму с Андреем Смысловым, а затем ЭАЛ дожидался Боумена, чтобы астронавт вернул с Френком на борт и передал зрителю лозунг «своих не бросаем». В книге присутствует правда событий, в сценарии — нет.

Дальнейшее путешествие Боумана значительно сокращено. Кубрик обходится без полета к Япету и высадку на вершину 600-метрового монолита. Боумен долетает до Юпитера и ныряет в гиперпространство, за пределы известной человеку реальности. Связность сценария окончательно исчезает и «Одиссея» становится притчей со свободной трактовкой. Либо вы читали книгу и сюжет вам понятен, либо вы не читали книгу и тогда финал ленты превращается в набор сюрреалистических сцен.

Пребывание Боумена в отеле изображено схематично, без литературной подсказки угадать истинный смысл событий нельзя. Более того, может возникнуть ложное впечатление о временных парадоксах, мультипликации Боумена и старении астронавта в апартаментах среди звезд. Финал — самая галопирующая часть произведения, в то же время Кубрик вызывает благодарность за отсутствие пояснительных костылей, этого жалкого приема малодушных постановщиков, которые боятся увидеть в публике пытливый ум и комментируют каждое действие героя.

Финал кинофильма соответствует финалу книги. Боумен переживает трансформацию в высшее существо и возвращается на Землю. При схожести заключительных сцен, книга и фильм оставляют разные впечатления.

Книга логична, проста, несколько суховата в изложении деталей и заставляет задуматься не столько о космосе, сколько об эволюции в два миллиона лет, которая началась среди африканской саванны и закончилась экспедицией к Сатурну. Кубрик преподносит процесс человеческой трансформации как потаенную, сакральную метаморфозу. Монолит — не тонкие пальцы внеземного хирурга, обрезавшего в человеческом сознании пуповину звериного начала. Монолит — это неизъяснимая сила, в равной степени принадлежащая внешнему миру и человеческому сознанию.

«Одиссея» Кубрика примиряет сторонников духовного перерождения и апологетов технологического прогресса. Фильм оказывается целостнее, мудрее и больше подходит амбивалентной натуре человека, в которой есть и рациональное начало, и духовный мистицизм.