Между сердцем и долгом

Продолжаем участие в марафоне "Отрывабрь" (https://author.today/post/728233). Тема 22 дня - "Между сердцем и долгом: выбор, моральная дилемма, чувства против логики". И это, в сущности, лейтмотив всей линии взаимодействия Аосянь с Ичэнем. 

Непривычно выглядела сегодня лисья нора. Странно.

Как будто поселилось в ней нечто такое, что было вне его контроля.

Когда Жунь Ли со своей свитой отправилась обратно в квартал знати, Мао Ичэнь несколько раз прошелся по комнате, обозревая то, как расставлена мебель. По меркам хаотичного демона «поместье Цзянь» пребывало в каком-то неестественном порядке. Такой порядок хрупок. Его легко сломать.

Но почему-то его не хотелось ломать.

Особенно задержался он возле шелкового полотнища, на котором Инь Аосянь изобразила характерный узор своей семьи — цветущие вишневые деревья. Смертный отметил бы лишь то, что картина выполнена с непередаваемым мастерством и талантом, — настолько выдающимся, что даже насквозь предвзятая к «сопернице» Жунь Ли не смогла найти в ней сходу изъянов. Бессмертный же сразу высматривал мелкие детали, свидетельствовавшие, что не земные цветы то были, а память о владениях Клана Цветов в Небесном Царстве.

В Небесном Царстве, что он ненавидел.

В Небесном Царстве, по которому он тосковал.

Будто в неосознанности Мао Ичэнь протянул руку, чтобы коснуться картины, — картины, нарисованной женщиной, которой он из прихоти позволил жить в своем доме. Из мимолетной прихоти. Из тщеславия.

Ведь что может быть занятнее, чем держать у себя ту, кто свергла и сокрушила его правление?

— Тебе нравится? — спросила Бог Войны, глядя на него со стороны, — Как тебе моя идея украсить наш дом такими картинами?

Король Демонов отдернул руку, будто обжегшись.

— Это красиво, — оценил он, — Как я уже сказал, ты прекрасная художница.

От этих слов что-то потеплело в глубине аметистовых глаз, — но само лицо осталось твердым и холодным.

«Как странно», — вдруг к удивлению для себя подумал Ичэнь, — «Я ведь никогда не видел её улыбки…»

И тут же почувствовал, как в глубине поднимается знакомая демоническая злость. Улыбки? Какое ему дело до её улыбки? Пусть Бог Войны скажет спасибо, что он пока что не пожелал насладиться её слезами.

«Пока что», — повторил он для себя.

— Спасибо, — серьезно сказала Инь Аосянь, — Но я спрашивала тебя не об этом.

Король Демонов безразлично пожал плечами:

— Если ты хочешь заниматься живописью и вешать здесь свои картины, то я не имею ничего против. Мне все равно.

И ухо его предательски дернулось.

Какое-то время Аосянь молчала, переваривая его ответ. Взгляд её изучающе блуждал по лицу Демона-Лиса.

А затем, опустив глаза к полу, она решительно сказала:

— Если все равно… Значит, и смысла в этом никакого.

В руке её как по волшебству появился кинжал Небесного Царства. Шагнув к своему творению, Фея-Бабочка добавила:

— Я не люблю делать что-то бесполезное.

Занесенная для того, чтобы разрезать тонкую ткань, рука с кинжалом плавным, но решительным жестом устремилась к картине, — возможно, единственной во всей Западной Вэй картине, нарисованной небесной феей.

Лезвие остановилось в считанных хао от холста, когда, мгновенно переместившись, Мао Ичэнь быстрым движением перехватил запястье девушки.

— Как я уже сказал, — повторил он, — Эта картина красива. Я не потерплю, чтобы в моем доме уничтожали красоту.

Демон-Лис вдруг понял, что подошел слишком близко, и будь у неё второй кинжал, сейчас он подставил бы под удар уязвимый бок. Но он не стал отодвигаться. Оглядев убранство комнаты, Король Демонов чуть подумал и добавил:

— Однако если я верно понимаю твою задумку, одна картина будет слишком сильно диссонировать с голыми стенами. Для гармоничного образа необходимо как минимум четыре. Если уж ты проявила инициативу, доведи дело до конца.

— Не беспокойся, — глядя ему в глаза, твердо ответила Бог Войны, — Я всегда довожу до конца все, за что берусь. Всегда.

Мао Ичэнь усмехнулся:

— Вот как?

И неожиданно потянул её за руку, приставляя острие кинжала к своей груди.

Чуть-чуть выше шрама, что оставила она в прошлый раз.

— А я вот вижу как минимум одно дело, которое ты до конца так и не довела.

Алые глаза встретились с фиолетовыми. И глядя в глаза извечного врага, Король Демонов вдруг вспомнил вишневый привкус её губ.

Слишком отчетливо вспомнил.

Настолько отчетливо, что он вдруг почувствовал, как теряет контроль над ситуацией — и над самим собой. Почувствовал, что еще немного, и их лица окажутся ближе, чем требует того ситуация. Что приоткроются нежные губы небесной феи, и тогда он…

— Если каждое свое дело ты доводишь до конца, — повторил Король Демонов, — То почему бы тебе прямо сейчас не надавить на рукоять?

Инь Аосянь пожала плечами. Она не пыталась вырваться, не пыталась сопротивляться. Внешне она казалась спокойной, но под своими пальцами ощущал Ичэнь её слишком частый пульс.

А затем она сказала:

— Думаю, по той же причине, по которой сейчас ты держишь мою руку бережно. Хотя мог бы с легкостью сломать запястье.

— Мог бы, — согласился Ичэнь, — Но тогда как бы ты нарисовала оставшиеся картины для нашего дома?..

Отпустив её руку, он поспешил отвернуться, пока она не увидела в его глазах всего того, что Король Демонов никогда не позволил бы увидеть никому на свете.

Никому, включая самого себя.

(с) "Остывший пепел прорастает цветами вишни" https://author.today/work/484968