Первая любовь Ромки

Утро началось не с кофе, а с будильника, который орал так, будто ему самому надо в школу. Ромка вырубил его с третьего раза, на автопилоте протащился в ванну, потом на кухню, где мама уже командовала кашей, и через полчаса стоял под дверью класса с тем самым ощущением: тело в школе, мозг ещё в ночном чате.

На доске крупно белела надпись: «Алгебра. Повторение. Квадратные уравнения». Под ней — Нина Петровна, их алгебраичка, в строгой кофте и с таким лицом, как будто она лично придумала все эти уравнения и очень ими гордится.

— О, любимый предмет, — прошептал Серёга, плюхаясь на парту рядом. — Сейчас нас будут превращать в корни. Извлечённые.

— Я уже извлечён, — зевнул Ромка. — Из нормальной жизни. Положи меня под знак интеграла и забудь.

— Тихо на последней парте, — не поворачиваясь, отозвалась Нина Петровна. У неё был встроенный радар на шум. — Романов, Сергеев, если энергии много — выйдите к доске, решите номер двадцать четыре.

— У меня… — Ромка судорожно перебрал в голове варианты. — У меня мел аллергия.

— Это как? — приподняла бровь учительница.

— Ну, я его беру, и у меня сразу… э… рука не пишет, — выдал он, сам понимая, насколько тупо звучит.

Класс тихо прыснул.

— Какая трагедия, — вздохнула Нина Петровна. — Ладно, пожалейте свой организм, оставайтесь на месте. Но если в голове будет такая же аллергия на знания — год обещает быть тяжёлым. Открыли тетради.

Ромка послушно открыл, глядя на чистый лист, как на вражеское поле. Символы в учебнике плясали: иксы, корни, какие-то скобки. Он с трудом вспомнил, что вообще делал с этим в прошлом году, кроме как рисовал футболистов на полях.

— Записываем: вид квадратного уравнения… — монотонно диктовала Нина Петровна. — А теперь, Романов, — она внезапно повернулась к классу, словно точно знала, кого выцепить, — расскажите нам, что такое дискриминант.

— Это… — Ромка машинально выпрямился. — Это когда к тебе в столовке относятся по-другому, потому что у тебя котлета упала?

Класс взорвался хохотом. Даже Вадик на задней парте дёрнул уголком губ. Серёга уткнулся лбом в парту, чтобы не ржать в голос.

— Очень смешно, — сухо сказала Нина Петровна, но уголок её рта предательски дёрнулся. — Дискриминант, Романов, — это D. Если в этом году у вас будет такой же, как знания, он точно будет меньше нуля. Садитесь, два за чувство юмора.

— Ну хоть за что-то двойка, — пробормотал он, опускаясь обратно. — Серый, я труп.

— Рано хорониться, — шепнул Серёга и незаметно подтолкнул к нему тетрадь. На полстраницы мелким, но разборчивым почерком были расписаны примеры и маленькая шпаргалка: формула, стрелочки, пояснения. — Смотри: вот так решается.

— Ты когда успел? — офигел Ромка.

— Пока ты дискриминировал котлету, — ухмыльнулся тот. — Пиши, пока она в журнал не полезла.

Ромка склонился над тетрадью, старательно переписывая. Алгебра по-прежнему казалась чужим видом спорта, но с каждой строкой всё выглядело не таким уж инопланетным. «А, вот сюда под корень, вот это к х» … почти как комбинация на поле, только вместо пасов — формулы.

— Сергеев, — вдруг прозвучало спереди, и морозик пробежал по спине уже у Серёги. — Если вы такой усердный, что успеваете помогать одноклассникам, — Нина Петровна сложила руки на груди, — то решите-ка третий номер у доски. Без тетради.

— Я?.. Сейчас?.. — Серёга на секунду застыл. — Нина Петровна, а у меня… эээ… почерк плохой. Я из-за этого у доски плохо думаю.

Читаем тут https://author.today/work/514149